Сплетня - Катя Саммер
– Раньше мой отец не оплачивал мамины мероприятия от и до и не диктовал условия.
– Ладно, – прикусив губу, продолжаю я не так бойко. – Тогда давай просто сделаем это.
Раф ухмыляется, пока, не касаясь краев, бесшумно размешивает сахар в чашке. Даже не спросил у меня, может, я на диете. И да, я пью с одним кубиком.
– Можешь записать сразу: зубная щетка у меня черная.
– Мы же вроде бы договорились, что не спим, – выдаю нечто странное. Снова.
Он смотрит на меня, быстро пробегает взглядом вверх-вниз, но молчит. Думаю, протянет чашку, отвлечется, но нет: он делает вторую порцию себе, ставит посуду вместе с печеньем в упаковке на поднос и несет в обход меня на тот самый журнальный столик у дивана, на котором нам, видимо, все же придется сидеть близко друг к другу. И пока я тут размышляю, что в целом странно видеть грозного Романова в роли гостеприимной домохозяйки, он просит портативную колонку поставить фоновую музыку и приглушает звук, чтобы сильно не мешала.
– Идешь? – доносится его голос из-за барной стойки.
Что ж…
– Так, ладно, я не нашла вопросов про щетки. – Уткнувшись в экран телефона, чтобы было легче общаться, сажусь в полуметре от него и тут же закидываю печенье в рот, лишь бы занять руки. – Но есть много пафосной ерунды вроде… ну вот, например: какая заветная мечта у вашего… п-парт… нера?
Спотыкаюсь на последнем слове. Какое-то оно неудобное, что ли? Что значит «партнер»? Партнера по танцам я еще могу представить. По бизнесу. Но если произносить его в контексте отношений, для меня оно звучит слишком неприлично.
– И что это за вопрос такой?
Раф откидывается на спинку дивана, удобно укладывает руку на подлокотник. Выглядит чертовски расслабленно, в отличие от меня. Я как будто на еже сижу.
– Что вообще за заветная мечта такая? Ну, я хочу новые диски на тачку. Фирменные, они дорогие. А еще лучше новую машину, это считается?
Все еще с трудом верю, что для Романова что-то может быть дорогим, но о'кей. К этому нужно привыкнуть.
– Слишком просто, – мотаю я головой. – Нужно что-то глобальнее. И нереальнее. Я вот, например, хочу стать известным дизайнером.
– И что в этом нереального?
Раф удивляет меня вопросом. И снова он чертовски невозмутим. Будто не понимает, насколько это невозможная и далекая от реальности цель. Начиная с того, что мне нужно каким-то чудом для начала выучиться на дизайнера, а потом еще и не потонуть в массе таких же талантов, как я. Которые могут быть гораздо талантливее и предприимчивее.
– В этом нереально все, – отвечаю с усмешкой, но решаю не развивать тему. – Только мы сейчас о тебе. Вот чего ты хочешь от будущего?
– Не знаю, – очень искренне отвечает он.
Я даже рот приоткрываю от удивления. У меня в голове не укладывается, как можно в двадцать с лишним не знать, чем ты хочешь заниматься по жизни. Я еще понимаю школу, выпускные классы… но не когда ты проучился три года в лучшем университете города!
– Почему бы не плыть по течению? Сейчас мне достаточно того, что я имею.
– А что у тебя есть? Кроме того, что досталось от родителей, – со злостью выплевываю ему в лицо, а он, как будто ощутив волну моего негодования, чуть отклоняется. – Ты должен понимать хотя бы, чем ты хочешь заниматься в ближайшем будущем, чтобы потом суметь что-то… А, ладно, о чем я! Твое дело. Просто придумай красивый ответ для интервью. Вряд ли кто-то из жюри оценит твои «свободные» взгляды. Ну, разве что папочка.
Я грублю, но это приносит мне хоть какое-то удовлетворение.
– Помогай, потому что идей у меня нет. – Данил не кусается в ответ, а мог бы.
– Ну, вот на кого ты учишься? – вздыхаю я.
Он должен понимать, что мне в тягость этот разговор.
– А разве это что-то значит? Образование, как по мне, вообще ничего не решает. У многих успешных людей его не было: Билл Гейтс, Стив Джобс – никто не окончил…
– Но они болели своим делом! – возражаю я. – Тебе не может быть безразлично твое будущее. Им не было! Должно же тебе нравиться хоть что-то… не знаю…
А должно?
– Видео, – прерывает Раф поток мыслей в моей голове. – Я всегда любил снимать.
– О! Тут в быстрых вопросах есть про любимые фильмы. Можешь побольше об этом рассказать. Тебе же нравятся какие-то режиссеры? Или определенные жанры?
– Да, я люблю работы Гая Ричи.
– Прекрасно! – цепляюсь хоть за что-то, из чего получится выжать немного настоящего Романова. Если он не будет засранцем даже пять минут интервью, может быть, что-то и выйдет.
– А ты? – прилетает неожиданно следом, когда я уже пробегаюсь по новым вопросам.
– Я? – поднимаю глаза убедиться, что мне не послышалось, но Раф и правда смотрит на меня в ожидании. Какая ему разница, что люблю я? – Я не знаю режиссеров. И на фильмы у меня нет времени. Но иногда смотрю что-нибудь легкое и романтичное. – Я задумываюсь, нужны ли такие подробности, но все же отвечаю: – Да, я люблю романтику двухтысячных годов.
«Это все она», «История Золушки», «Спеши любить», «Как стать принцессой», «Десять причин»… Перечисляю ему все фильмы, которые вспоминаю. Прямо нескончаемым списком.
– Ну и, может быть, немного из восьмидесятых что-то. Те же «Грязные танцы», «Шестнадцать свечей», «Любовь нельзя купить»… Я говорю названия, чтобы ты мог что-то вспомнить при желании. Если спросят.
– Ты заменяешь этими фильмами романтику в жизни?
Я вроде бы не записывалась на прием к психологу. У меня с ними не срастается: уже поговорила с одной.
– Да, и что? – с вызовом отвечаю я, выпрямляю спину, задираю выше подбородок.
Раф не к месту умничает. И мы так долго не протянем, если он будет лезть туда, куда ему не следует. Я же не лезу к нему в душу!
– У меня нет времени ходить на свидания. Нет времени ходить туда, куда ходят парни. Нет друзей, которые познакомили бы меня с парнями. И самое главное – нет никакого желания знакомиться с ними. Такой ответ тебя удовлетворяет?
– Значит, ты совсем не развлекаешься?
Видимо, не удовлетворяет.
– Я все время или учусь, или работаю. У меня нет времени, чтобы…
– Жить?
Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу, оставляя на ней следы в виде лунок.
– Возможно. Так, ладно, отвечу что-нибудь про
