(Не) Его добыча (СИ) - Мира Спарк

Что со мной не так?

Судьба?

Стискиваю зубы чтобы не разреветься.

Все, Оля, хватит. Прекращай страдать.

Пытаюсь хотя бы разозлиться на себя. Вывести себя из этого эмоционального ступора.

Срываюсь с места и иду к выходу.

— Ужин — командую себе сквозь стиснутые зубы. — Душ. Спать.

Открываю дверь номера и выходу в коридор.

— Ужин. Душ. Спать.

Спускаюсь на первый этаж, где расположен отельный ресторан.

Тихо играет ненавязчивая мелодия.

Немногочисленные посетители сидят за маленькими столиками при свечах. Свет приглушен.

Уютно и тепло.

Легкий аромат зелени и жаренного мяса приятно щекочет ноздри.

Ужинаю.

Не ощущаю вкуса еды. Совсем. Будто жую безвкусную непонятную массу.

Запихиваю в себя с усилием.

Я не голодна, мне нужно убить время.

Да и понимаю, что организму требуются силы.

Превращаюсь просто в какого-то безэмоционального робота.

Поднимаюсь из-за стола, не ощущая ни удовлетворения, ни сытости — ничего.

От скуки прохаживаюсь по ресторану. Разглядываю панорамные окна. Пялюсь на дождь. Прислушиваюсь к реву непогоды.

Иду в просторный холл. Там пусто.

Только симпатичная девушка скучает за стойкой ресепшена.

Интересно, она счастлива?

Возможно ли вообще на свете счастье?

Сильно сомневаюсь.

Неторопливо прохаживаюсь вдоль пустых диванчиков.

Еще немного и можно будет отправиться спать…

А там, может быть, боль немного поутихнет. Хотя бы чуть-чуть.

Рана начнет затягиваться и… можно будет как-то жить дальше.

Надеюсь на это. Очень сильно.

На стенах развешаны картины местных художников. Разглядываю их…

Звон колокольчика над входной дверью раздается неожиданно и резко в уютной тишине.

Оборачиваюсь и…

На пороге стоит он.

Демид.

Вода ручьями стекает по его коротким волосам.

Одежда промокла насквозь и плотно прилегает к телу, четко очерчивая каждый изгиб напряженных мышц.

Глаза…

Его глаза горят пламенем, освещая хмурое напряженное лицо.

Бледнею. По коже бегут мурашки.

То ли от прохладного ветра с улицы, ворвавшегося вместе с Демидом в теплый холл, то ли…

Девушка на ресепшене смотрит на него круглыми удивленными глазами, но не решается ничего спросить.

Дежурные фразы застревают у нее в горле.

Он смотрит на меня прожигая насквозь.

Каждая клеточка моего тела начинает трепетать и вибрировать.

Сердце гулко бьется в груди разгоняя загустевшую кровь по венам.

Дыхание становится неровным и поверхностным. Мне приходится заставлять себя дышать.

Тишина.

Напряжение, между нами, вполне ощутимое, плотное и угрожающее взорваться.

Администратор медленно переводит взгляд с него на меня. И обратно.

Мы словно герои фильма, и этот фильм кем-то только что поставлен на паузу…

Одна секунда длится целую вечность.

Я ощущаю себя на краю обрыва, перед прыжком.

Демид срывается с места и быстрыми шагами приближается ко мне.

От его мощной поступи содрогаются полы и кажется, что подпрыгивает мебель.

Каждое сокращение стальных мышц четко заметно под прилипшей мокрой одеждой.

Он весь пылает.

Глаза сверкают молниями.

Я отступаю перед его напором и прижимаюсь к стене.

Поднимаю руки к груди в тщетной попытке защититься.

Съеживаюсь.

Трепещу.

Демид подступает ко мне вплотную. Даже через влажную одежду меня обжигает жаром его тела.

Останавливается, замирает в напряжении.

Всматривается в мои глаза… и тут же целует меня.

Властно. Крепко. Сладко.

Обжигающе.

Я напрягаюсь и упираюсь ладонями в его грудь, отталкивая его…

Глава 38

Демид впивается губами страстно, горячо и непреклонно.

Мои жалкие попытки оттолкнуть, он оставляет без внимания.

Пробует меня на вкус, наслаждается мной…

И это после всего?

Упираюсь еще сильнее, вдавливаюсь ногтями ему в грудь и кусаю его за нижнюю губу.

Он отстраняется и…

В этот момент оглушительный раскат грома сотрясает само здание.

Свет прощально моргает несколько раз и пропадает.

Только его глаза горят близко-близко, да таинственно мерцает улыбка в кромешной тьме.

Администратор взвизгивает, но больше не произносит ни слова.

Поблескивают капли воды, стекающие по его волосам.

— Уходи, — шепчу я.

Качает головой.

— Уходи, — чуть громче повторяю я.

— Нет.

— Уходи!

— Только с тобой.

Его глухом голосе чувствует едва сдерживаемое напряжение.

Он справляется с собой… пока.

— Мы поговорим здесь и сейчас. Окончательно, — он наклоняется ко мне близко-близко, согревая теплом своего дыхания. — Ты никуда не уйдешь. Не сбежишь. Не сможешь. Я не позволю. Не позволяю. Запрещаю.

Моя натура привычно пытается протестовать — как он смеет командовать? Да кто он такой?

Но тело не слушает разум — у него своя правда. И оно чувствует и понимает больше…

Покорно обмякает, впитывает в себя тепло мужского тела и трепещет в ожидании.

— Ну, — произношу через губу, стараясь за прикрыться пренебрежением как щитом, — говори…

Во взгляде Демида вспыхивает такое страшное пламя, что я прикусываю губу.

Когда я успела позабыть, что имею дело с суровым хищником и любое неверное движение грозит опасностью.

Вокруг темнота.

За окнами бушует настоящий ураган.

Если прислушаться, то за шумом стихии можно услышать прерывистое дыхание девушки-администратора, которая каким-то, присущим только женщинам, тонким чутьем угадывает важность момента и стоит за стойкой не шевелясь.

— В семнадцать лет у меня было почти все… — спокойным ровным голосом начинает рассказ Демид.

И по этому нарочитому спокойствия я понимаю, насколько важные и тяжелые для себя слова ему предстоит произнести.

— Многообещающая спортивная карьера, красивая любящая девушка, открытый горизонт для перспектив — международные соревнования, деньги и слава… Моих родителей не стало очень давно — автомобильная катастрофа…

— Соболезную. Прости, — сглотнув шепчу я, но он словно не слышит и продолжает рассказ:

— Некому было вправить мне мозги — отца-то не было рядом, — горько усмехается Демид. — А первая юношеская любовь крепко вскружила мне голову. Какая уж тут подготовка к экзаменам… С институтом я, конечно, пролетел… Военкомат, сборный пункт… армия. С моими данными меня тут же выкупили в спецназ десантуры… Наше подразделение… Когда-нибудь я, возможно, и расскажу кое-что о том, чем занимались… Родину защищали от всякой мрази, в общем.

Демид прерывается и чуть отстраняется. Огонь в его глазах чуть притухает подавленный воспоминаниями.

— Пока я с гордостью служил стране, моя девушка… Она… Скажем так, в тот момент у нас сильно разошлись взгляды на моральные ценности. И на то, чего мы оба хотим от жизни.

Улавливаю малейшие изменения в вибрациях его голоса. Понимаю, как непросто ему говорить об этом.

Протягиваю руку и касаюсь его плеча.

Он кладет свою горячую ладонь поверх моей и поглаживает, словно благодаря за поддержку.

— Понимаешь, ходя по острию, ты готов в любой момент сорваться вниз. На войне взрослеешь и стареешь очень быстро… И случилось так, что я сорвался — меня тяжело ранило…

У меня пересыхает в горле и перехватывает дух