Измена. Любовь (не) вернуть (СИ) - Иден Хол

Наша любовь ведь не умерла на самом деле?

Я распрямилась, всхлипнула, пытаясь дышать ровно скованной тисками грудной клеткой, вытащила из сумки телефон, чтобы… я не знаю, позвонить Максиму и спросить, за что же он так со мной?

С экрана блокировки мне улыбался мой муж, такой солнечный, сияющий, родной и… больше не мой. Я проглотила ком в горле и погасила экран, выключив его точно так же, как Макс выключил совесть.

Верность.

Любовь.

Я не могу ему звонить, не могу его слышать, потому что в ушах до сих пор звучит его хриплый голос, так как бывает, когда его сжирает страсть, низкий бархатный, словно звуком ласкающий кожу. Сволочь… и он этим голосом ласкал Злату, а не меня.

Этими руками обнимал ее и гладил, теми в которых я так мечтала оказаться, потому что за две недели разлуки едва не высохла без их прикосновений. Мне так не хватало его рук, губ, глаз… этих пронзительных необычных глаз с едва заметной гетерохронией. Серый и карий.

Видно только при ярком свете и если быть близко-близко, как при поцелуе. Тогда радужки вдруг становятся разными. Такими похожими, но все же разными. Как хамелеон, меняющий цвет.

И муж мой такой же двуличный. Разные у него не только глаза.

Я замерла, глядя в одну точку перед собой и не зная, куда мне теперь ехать. На сидении рядом вдруг ожил телефон, и в сердце вспыхнула надежда, что это Максим, хочет объясниться и сказать, что я ошиблась. Там, наверху, в гостевой спальне был совсем не он.

Но как только я опустила глаза, увидела, что на экране имя моего брата.

Кажется, я слишком многого хочу.

Глава 3

За окном было серо и очень рано, когда я проснулась, свернувшаяся в комочек на пустой двуспальной кровати. И это была не наша с мужем семейная кровать дома, а моя собственная в маленькой квартире студии, что я так давно хотела сдавать квартирантам.

Но Макс всегда был против этого, возражая, что мы не настолько нуждаемся в деньгах, чтобы пускать сюда чужих людей с улицы. Разве что своих друзей, приехавших в Москву в гости или родственников, заявившихся в набегом по семейным поводам.

А в итоге она пригодилась мне, чтобы спрятаться, как последняя трусиха и истеричка. Но я не знаю, что мне еще делать. Пусть тот, кому постоянно изменяют направо и налево, идет спокойно домой, чтобы жить дальше, будто ничего и не произошло. Закрывать на все глаза, ради собственного комфорта. Я знаю такие семьи, и мне их жаль.

А я… лучше я останусь здесь одна.

Вот я и вернулась туда, откуда все и началось. Тут я жила до того, как Лешка познакомил меня со своим партнером и другом. Если бы я знала тогда, чем это закончится, не стала бы влюбляться в этого яркого мужчину. Но история не знает сослагательного наклонения.

Я завернулась в одеяло, вокруг так пусто и тихо. Пока Максим был в командировке, мне казалось, что нет ничего более грустного, чем наша просторная квартира без него.

А теперь я вижу большое отличие в этой пустоте. Она не только снаружи меня, в большой комнате, где почти нет вещей, потому что я когда-то все увезла в новое жилье. Она теперь и внутри меня. Будто вырвали что-то изнутри, большой кусок меня, оставив зияющую дыру.

Телефон, лежащий рядом, был тих и темен. Я включила экран и посмотрела на пустоту в сообщениях и звонках. Максим мне так и не позвонил. Я его ненавидела, ругала, но так наивно ждала этого звонка. Хоть чего-нибудь!

Оправданий, извинений, объяснений.

Хотя бы банального вопроса, почему я не рядом с ним, как должна была быть. Даже если предположить такую вероятность, что он не в курсе разоблачения. Не знает, что я застала его за сексом с этой Златой, не увидел, не услышал, не понял.

Был слишком увлечен процессом.

Даже в таком случае он должен был потом встать с кровати, надеть штаны, посмотреть на часы и спуститься вниз, спрашивать у моего брата, где же его ненаглядная, любимая жена, если пообещала приехать?

А после ответа Леши позвонить мне и спросить, где я?

Но он не позвонил, и брат тоже успокоился на тех восьми звонках без ответа, после которых я выключила телефон, чтобы он не отвлекал меня от дороги, потому что я и так дергалась и с трудом держала себя в руках.

Если честно, я плохо помню, как сюда доехала и очень надеюсь, что хотя бы машина цела. Если разбила, мне будет сложно оплатить ремонт, я все свои деньги совсем недавно вложила в расширение своего микро-бизнеса, чтобы не обращаться лишний раз к Максиму.

Хотела похвастаться ему, когда он вернется, какой я тоже крутой предприниматель, и не только они с Лешей умеют зарабатывать деньги. Самоутвердиться хотела.

Ну вот.

Телефон я включила, когда приехала сюда, но мне больше никто не позвонил, не приехал сам, чтобы поговорить. Я осталась наедине со своими мыслями, от которых теперь не могла спрятаться.

А ведь я не хотела видеть очевидного, это не просто интуиция мне подсказывала, что между мной и мужем увеличивается расстояние.

Работы у нас обоих становилось все больше, вечерних прогулок и походов в клубы и рестораны все меньше, совместных ужинов и просмотров фильмов на широком диване дома почти не стало.

Разговоров по душам о том, что беспокоит, мимолетных объятий, внезапных страстных поцелуев. Раньше мы не могли пройти мимо друг друга, не зацепившись руками, не прилипнув всем телом, чтобы ощутить тепло и нежность.

Куда-то это все исчезло, растворилось в усталости, занятости, раздражительности под вечер, когда не было сил на долгие разговоры за ужином. Или не исчезло, а заменилось другим.

Другой.

Почему-то именно сейчас я начала вспоминать, как еще задолго до отъезда Максим начал блокировать свой телефон, сменил графический ключ и не показал мне новый, а мой отпечаток пальца исчез из списка доступов. Это вроде бы произошло случайно, после какого-то неудачного обновления операционки телефона, что даже пришлось отдать спецам на починку.

Но все же… не случайно.

Иногда Макс уходил из комнаты, чтобы отвечать на звонки. У нас не было друг от друга секретов, я знала, с кем он говорит по работе, знала, когда