Жена хозяина трущоб - Лика Семенова
Какое-то время мы ели молча. Я накинулась на еду, как голодная собака. Запивала вином. Но кусок оказался настолько огромным, что я осилила лишь половину. Через какую-нибудь четверть часа я уже была блаженно сыта, согрелась, а в голове бродил приятный хмель. Я рассматривала полутемный зал, в котором мерцали свечи. В отдалении под приятную неспешную музыку танцевала пара в возрасте. Элегантная дама в шляпке и подтянутый кавалер с безупречной выправкой. Это было так мило… и даже трогательно.
Под столом по ногам прошлось что-то теплое и мягкое. Я заглянула. Пушистый толстый рыжий кот с белой звездой на лбу. Я потрепала его по макушке:
— Есть хочешь? Голодный?
Кот, конечно, не ответил. Я отрезала маленький кусочек мяса и предложила ему. Он взял, улегся прямо на мои ноги и неспешно жевал. В любом случае приличнее, чем ела я… ресторанный кот, обучен этикету…
— Здесь рыжий кот, мистер Сальвар.
Тот кивнул:
— Это Папрацельс. Живет в ресторане. У него даже ветеринарные справки есть.
Я улыбнулась:
— Везунчик. Какое смешное имя.
— Так звали одного выдающегося древнего врача.
Я снова нырнула под стол, погладила кота:
— Мне кажется, он здесь счастлив. Парацельс, ты счастлив? Вон, какой толстый. Тепло, сытно, спокойно. Разве не счастье?
Сальвар усмехнулся:
— Да, у кота невеликие запросы. В отличие от человека.
Я пожала плечами:
— Человеку тоже не нужно много.
— Разве? Тогда в чем счастье для тебя?
Я покручивала за тонкую ножку винный бокал на столе.
— Счастье, это спокойствие, сэр. Ощущение безопасности. Когда доверяешь тем, кто рядом с тобой. Просто любишь без всяких условностей и не ждешь ничего взамен. Для этого даже не надо много денег. Просто чтобы хватало на скромную жизнь.
Сальвар молчал. Глотнул вина, вернул бокал на стол.
— А как же тщеславие, Софи? Здоровая конкуренция? Когда у тебя лучше, чем у соседа?
Я пожала плечами:
— Но ведь это же глупость. Зачем постоянно кому-то завидовать, если можно быть довольным тем, что есть? Если этого действительно достаточно.
— Ты искренне так думаешь? Разве не хочешь, чтобы у тебя было больше, чем у остальных? Разве это не естественное желание?
Я отложила вилку, выпрямилась. Бездумно подхватила на руки кота, гладила его. Наконец, покачала головой:
— Нет. Не хочу. Знаете, чего я хотела там, в трущобах? Я хотела быть, как все. Ничем не выделяться. Быть смуглой, черноволосой. Может, и вовсе темнокожей. Быть такой же, как этот воображаемый сосед, о котором вы говорите. Да, девочки мне завидовали, я это всегда знала. Даже в школе не хотели сидеть рядом со мной. И я все время чувствовала себя виноватой перед ними. За то, что я вот такая. Дома тетка Марикита добавляла не переставая. Будто перед ней я тоже была чем-то ужасно виновата. — Я взяла со стола бокал, жадно сделала несколько глотков. Сама не понимала, зачем все это говорю, но уже почему-то не могла остановиться. Хотела выговориться. Может, и не к месту. Пусть. — А когда началось все вот это… — Я запнулась, снова сделала глоток: — С Марко… Вы думаете, кто-то из них пожалел меня? Они снова завидовали. Еще больше, чем раньше. И все хотели оказаться на моем месте. Дуры!
Сальвар молчал. Но все так же не отводил взгляд.
Я облизала губы.
— Только Джинни не завидовала. Одна.
— Кто такая Джинни?
— Моя подруга. Единственная. Ее тоже не любили. За маленький рост, за азиатскую внешность. За то, что отец работал на скотобойне. Зато есть мясо любили все…
Я прикончила бокал, поставила на стол. Слезы уже щипали глаза. Не хватало только разрыдаться. Черти меня за язык тянули! Испортила такой день. Лучший день в моей жизни. Сальвар прав: я, правда, спустилась с Луны на веревке. Зачем ему мои глупые откровения?
Я снова нервно вцепилась в кота, который пригрелся на коленях. Тот возмущенно зашипел и забил хвостом.
— Простите, сэр, я все испортила. Я не хотела это все вспоминать. И, тем более, утомлять этими глупостями вас.
Я отрезала очередной кусочек мяса и буквально втиснула в рот коту. Тот снова возмущенно зашипел и удрал от меня вглубь зала.
— Тебе не за что извиняться. Ты сказала то, что думаешь.
— Простите, сэр.
Сальвар, вдруг, поднялся из-за стола, подошел ко мне и протянул здоровую руку:
— Потанцуй со мной, Софи.
Аж вздох застрял в горле, а по спине пробежали колкие мурашки. Я покачала головой:
— Что вы, сэр, я же совсем не умею.
Он улыбнулся:
— Я тоже. К тому же, здесь почти никого нет. Так потанцуешь со мной?
Я все еще не могла прийти в себя. Но разве я могла отказать ему в такой пустяковой просьбе?
Я подала ему руку, едва удержалась на каблуках. Мы отошли от столика лишь на пару шагов. Сальвар положил левую руку мне на талию, а я коснулась ладонями его груди. В голове приятно кружилось. Мы стояли так близко… Я буквально тонула в облаке его горького парфюма. Мы просто неспешно раскачивались под тягучие звуки саксофона, и мне казалось, что я провалилась в какой-то очень странный, но волшебный сон.
Жаль, что этот необыкновенный день совсем скоро закончится. И больше никогда не повторится.
Глава 56
Прошло уже несколько дней, но я никак не мог отделаться от мысли, что меня заколдовали. Просто и незатейливо. Но крепко и наверняка. Она заколдовала. Эта странная девчонка с Луны. А, может, я сам себя заколдовал, не имея возможности понять, что со мной происходит. Это чувство ввергало в какую-то незнакомую эйфорию, но одновременно злило. Я хотел видеть Софи ежеминутно, хотя бы знать, что она где-то рядом. Это стало какой-то аномальной необходимостью, словно без нее труднее дышалось. Но я возвращался поздно, и мы почти не виделись. Никогда не подозревал, что это может быть настолько мучительно. Повстречай я ее при других обстоятельствах, наверное, счел бы сумасшедшей. А теперь сам превращался в безумца.
Я постоянно сравнивал ее с Алисией. Снова и снова. Снова и снова. И все то, что раньше предпочитал называть плюсами, просто рассыпалось в пыль. Для этого даже не нужны были аргументы. Чувство, которое засело внутри, все перевернуло. Я не мог им управлять. Потому что плохо понимал его. Я его не знал.
Плюсы в союзе с Алисией, безусловно, были, вот только все они касались бизнеса, престижа и фасада. Отец всегда считал, что это самое главное. Он никогда не любил мою мать, и в детстве это очень ранило меня.
