Шрам - Эмили Макинтайр

Лицо Майкла каменеет, голос снижается до смертельного шепота:

– Убеждай себя в чем хочешь, брат. Но я-то слышал его слова. Он говорил, что жалеет, что ты вообще появился на свет.

Сердце в груди замирает.

– Ты лжешь.

– Мы все жалеем, – он придвигается ближе. – Ты пятно на нашем имени, Тристан. Вот почему никого не волнует, когда ты исчезаешь на несколько дней. Мы все надеемся, что ты не вернешься, но по какой-то причине ты не понимаешь намеков и продолжаешь возвращаться назад.

Я сглатываю густой комок в горле, разрывая зрительный контакт и пытаясь заткнуть зияющую рану, которая разверзлась в центре моей груди.

– Верни рисунки, Майкл, – шепчу я. Мой голос надламывается на его имени.

– Знаешь что? – Он прищелкивает языком. – А почему бы тебе не пойти… и не забрать их самому?

И бросает этюдник в огонь.

– Нет!

Я бегу к камину, протягиваю руку, но пламя поднимается все выше, потрескивая и пожирая бумагу как топливо. Внутри меня что-то ломается.

Обуреваемый яростью, я разворачиваюсь и бросаюсь на брата. Я на три года младше и гораздо слабее в физическом плане, но все равно сбиваю его с ног, и мы оба падаем на пол.

– Я убью тебя, – рычу я, обхватывая руками его шею.

Черная ярость бушует в каждой частичке меня. Зависть оттого, что он отнял внимание отца, смешивается с горечью, вызванной разрушением единственной значимой для меня вещи. Моих набросков.

Они – это все, что у меня было. Моя компания. Мои единственные друзья.

Он наваливается на меня и отбрасывает в сторону. Я лечу через всю комнату и ударяюсь спиной о деревянный пол. Застонав, переворачиваюсь на спину, зажмурив глаза от боли в позвоночнике. И тут резкая боль пронзает лицо, агония прокатывается сквозь тело, заставляя кричать во все горло.

Что-то жидкое попадает мне в глаз. Я пытаюсь моргать, из-за чего зрение только мутнеет. Кровь стекает по щеке и просачивается сквозь губы, оседая на языке металлическим привкусом и вызывая рвотный рефлекс.

Голова, одурманенная болью, начинает кружиться. Я провожу ладонью по лицу – пальцы тотчас становятся скользкими.

Надо мной нависает размытая фигура Майкла. В его руке зажата кочерга.

– Теперь ты даже не похож на него, – усмехается брат, сплевывая на мое разбитое лицо. – Посмотрим, как теперь он будет любить обезображенного урода.

Майкл уходит, а я сворачиваюсь калачиком. Сознание то пропадает, то возвращается, пока я жду хоть какой-нибудь помощи. Чтобы меня скорее нашли. Обняли. Исцелили. И любили.

Как любят его.

Но никто так и не пришел.

– Тристан.

Голос Сары возвращает меня в настоящее. Я натужно улыбаюсь, хотя грудь болит от воспоминаний.

Она качает головой, убирая руки от моего лица:

– Ты не обязан рассказывать. И я не должна была спрашивать.

Вытянув руки, беру ее ладони в свои и снова поднимаю их к своей челюсти.

– Моему брату никогда не нравилось, что я похож на отца. Вот он и решил это исправить.

Глаза Сары скользят по зазубренной метке.

– Это сделал Майкл?

– Майкл натворил много злодеяний, маленькая лань. Это лишь одно из них.

Что-то мрачное проступает на ее лице; челюсть ее напрягается, а пальцы крепче прижимаются к моей коже.

– Я знаю.

В последний раз я затягиваюсь – бумага уже прогорела до самых пальцев, – после чего бросаю окурок на землю и тушу его подошвой сапога.

Я завожу руку за ее спину, обхватываю ладонью затылок и притягиваю голову к себе, пока нас не разделяют считанные сантиметры. Энергия сплетается между нашими телами и бьет электрическим током в груди, заставляя сердце колотиться в отрывистом ритме, а нервы гудеть. Я наклоняю голову, большим пальцем надавливаю на ее подбородок, заставляя ее идеальные пухлые губы разойтись и прикоснуться к моим.

Меня переполняет напряжение от ощущения близости и одновременной отдаленности: клянусь Богом, я бы отказался от всего на свете, лишь бы она пообещала стать моей.

Дым из моего рта струится прямо ей в губы.

Мой член болезненно твердеет.

От удивления ее глаза распахиваются, но мои пальцы сильнее стискивают ее шею, не позволяя отстраниться. Другой рукой я перехожу к ее горлу, поглаживая его двумя пальцами. Она сглатывает, и дым, который до этого находился в моем теле, теперь вырывается из ее рта.

– Я поцелую тебя.

– Зачем? – шепчет она.

– Потому что, ma petite menteuse, если я этого не сделаю, то умру от желания.

Наши губы сталкиваются. Всего одно прикосновение – одно мгновение – и я уже знаю, что никогда не отпущу ее.

Глава 34

САРА

Как обычно, когда я нахожусь в обществе Тристана, все вокруг меня затихает, притупляется, будто этого и не было изначально. Меня не волнует бал, который, скорее всего, до сих продолжается в другом конце замка. Я не думаю о том, что мы находимся на открытом пространстве, – пусть меня и заверили, что никто сюда не приходит: технически нас могут найти в любое время. И уж точно я не задумываюсь, что мне придется убить этого мужчину.

Его поцелуй переполняет все мои чувства. Я погружаюсь в него и утопаю, надеясь, что жжение от его прикосновений сотрет отпечаток предыдущих.

Тристан стонет, сжимая ладонь на моей шее, в то время как другая его рука скользит по моему торсу. Его прикосновения впитываются в тонкий материал моего платья и сорочки под ним, посылая по рукам мурашки. Добравшись до внешней части моего бедра, он сжимает ткань в своих пальцах, а его губы отрываются и скользят по моему горлу.

Я наклоняю голову, открывая ему доступ, хотя где-то в глубине души прекрасно понимаю, что не должна этого делать.

Но мне нравится, как его губы прижимаются к моей коже.

– Это не самое безопасное место, – выдавливаю я из себя.

– Не соглашусь. – Покусывая мою ключицу, он запускает пальцы под бретельку платья.

Мурашки пробегают по моему животу и собираются между ног.

– Нас могут…

На этот раз он кусает плечо.

– У-увидеть, – запинаюсь я.

– Я убью любого, кто это сделает.

Слова, которые он произносит так непринужденно, должны навести меня на определенные мысли. Однако они возбуждают еще больше.

Это опьяняет, когда мужчина готов на все, лишь бы продолжать прикасаться к тебе.

И все же риск перевешивает любую сиюминутную награду, поэтому я прижимаю руки к его груди, отстраняюсь и поправляю прическу:

– А твой брат убьет меня, если узнает.

Тристан глубоко выдыхает, его челюсть скрежещет. Он вскакивает со скамейки, хватает меня за руку и, прежде чем я успеваю опомниться, тянет за собой.

– Подожди, – прошу я, пока он тащит нас в сторону леса. – Тристан, подожди! Что ты делаешь? – Я пытаюсь вырвать свои пальцы из его хватки, но он только ухмыляется в ответ и ускоряет шаг.

Нужно положить конец этой истории. Ничем хорошим она не закончится.

Но я все равно позволяю ему вести меня за собой.

Тристан не останавливается до тех пор, пока мы не оказываемся среди густых деревьев. Листья укрывают нас темнотой, сквозь которую не может пробиться даже луна.

– Куда мы идем, Тристан? Ты не можешь просто затащить меня в лес и хватать, как будто… Ай!

Он дергает меня в сторону – я разворачиваюсь и врезаюсь в толстый ствол дерева. Кора царапает мне спину, вызывая острое жжение, которое распространяется по позвоночнику. Рукав моего платья спадает с плеча, обнажая белое кружево сорочки.

Его крепкое тело вжимается в мои мягкие изгибы, руки упираются в кору по обе стороны от моей головы. И вот я уже внутри этой ловушки, в окружении соблазнов и неверных решений.

– Ты когда-нибудь замолкаешь? – спрашивает он.

Раздражение пронизывает мое нутро, и я открываю рот, чтобы возразить, но прежде чем успеваю это сделать, он притягивает меня к себе, захватывая мои губы в поцелуе. Мои руки тянутся к его затылку, и я привлекаю его к себе, вдыхая нотки табачного дыма и пытаясь ощутить его вкус на своем языке. Он стонет, его бедра прижимаются все сильнее, а толстый член упирается мне в живот.

Внезапно его зубы впиваются в мою губу, пронзая плоть. Из моего горла вырывается стон, и он проглатывает этот звук, посасывая рану и слизывая пузырящуюся жидкость.

Я отшатываюсь назад:

– Ты только что