Вулкан Капитал: Орал на Работе 3. 18+ - Игорь Некрасов

Семён Семёныч замер, его брови снова поползли вверх, на этот раз выражая уже не скепсис, а почтительное удивление.

— О как! — сказал он, и в его голосе зазвучали ноты одобрительного изумления. — Выходит, проявили… гражданскую солидарность. И, что немаловажно, человеческое участие. Поступок, безусловно, заслуживающий уважения. — он кивнул, будто ставя моральную оценку в невидимый журнал. — Молодые девушки, а какое… чувство социальной ответственности. И, как видите, широта натуры… — он многозначительно обвёл рукой пространство сауны, намекая на всю последующую безумную ночь. — Всё взаимосвязано. Один альтруистичный поступок порождает цепную реакцию… социально-коммуникативных процессов.

— Ага, — коротко бросил Игорь, закрывая глаза и откидываясь на горячую стену. Внутри у него всё ёкало от этой напыщенной речи.

«Ага, широкая натура… просто шлюшки какие-то уж, — ядовито подумал он. — Бля, Семён Семёныч всё так красиво расписывает… Я прям вахуе, даже сам чуть не поверил, что они милые и добрые ангелочки, а не пьяные чертята».

Тишина снова повисла в воздухе, густая и томная. И тут Семён Семёныч, немного помявшись, чуть смущённо прочистил горло. Его голос стал тише, потеряв часть своей профессорской уверенности, приобрёв оттенок почти конспиративной доверительности.

— Э-э-эм… дружище, — начал он, подбирая слова. — А что бы вы могли сказать, с вашей точки зрения, о… Амине? То есть… — он сделал паузу, как бы формулируя точный научный запрос. — Каково ваше первичное, так сказать, впечатление об этой девушке? Как личность, если отбросить… внешние данные.

Игорь не мог сдержать ухмылки. Уголки его губ поползли вверх, и он повернулся к Семёну Семёнычу, глядя на него с нескрываемым ехидством.

— А для чего вы меня об этом спрашиваете, Семён Семёныч? — спросил он, растягивая слова, в его голосе звенела откровенная подначка. — Понравилась?

Семён Семёныч замер. Его уши под седеющими висками заметно порозовели. Он потянулся поправить воображаемые очки, затем откашлялся, явно пытаясь собраться с мыслями и вернуть беседе академический лоск. Но получилось лишь более жалко.

— Верно, — выдавил он наконец, сдавленно и почти шёпотом, нарушая все свои же правила многословных, уклончивых ответов.

Игорь смотрел на его смущённое лицо, и внутри у него всё смеялось. «Какой же он падкий всё-таки оказался на писечку! Неужели он хочет начать с ней встречаться⁇ А то ведь говорил про ценности какие-то, заливал, что ли?» — раздумывал он про себя, но вслух он лишь хмыкнул и снова поднял бровь.

— А какой ответ вы от меня ждёте, Семён Семёныч? — с наигранным недоумением спросил он. — Я её вижу второй раз в жизни. Мы с ней толком-то и не общались.

Семён Семёныч, казалось, даже вздохнул с облегчением от того, что разговор вернулся в безопасное, аналитическое русло. Он выпрямился, и в его голосе снова зазвучали знакомые, размеренные нотки.

— Совершенно верно, вы попали в самую суть вопроса, — закивал он. — Именно в этом и заключается мой… исследовательский интерес. Ваше мнение как стороннего, но уже немного… погружённого в ситуацию наблюдателя. Тот самый «первый взгляд», который, как известно, зачастую бывает наиболее объективным, поскольку не замутнён… э-э-э… последующими эмоциональными наслоениями. Вы понимаете, о чём я, дружище?

Игорь чуть помолчал, собираясь с мыслями. Честно говоря, он и сам не знал, что думать об Амине, кроме того, что она рыжая тупица, которая после случайного секса с удовольствием трахалась с другим, что для обычной девушки не было бы нормой. Обычная бы… при обнаружении не того члена в своей дырке наверняка бы подняла скандал на весь дом, а она…

— Ну что сказать… — начал Игорь, разводя руками. — … они богатые и избалованные девочки, бухают за рулем, наглые, пошлые… ну, вы сами видели. И Амина… я думаю, она такая же.

Он посмотрел на Семёна Семёныча, и в его глазах вспыхнул любопытный огонёк и Игорь не удержался, и решил его подколоть:

— Вы же не думаете с ней… встречаться, уважаемый Семён Семёныч?

Тот резко откашлялся, и его уши снова стали малиновыми.

— Нет-нет, что вы, дружище, — заспешил он, качая головой с такой энергией, что с его висков слетели капельки пота. — Я же уже… говорил вам. Для меня главное — это порядок, и стабильность в отношениях. — он замолчал, глядя на шипящие камни, и его голос внезапно стал тише и проще, потеряв на секунду всю свою вычурность. — Но… я с вами согласен. Просто… — он вздохнул, и в этом вздохе вдруг прозвучала непривычная для него усталость и даже капля грусти, — просто я, если честно, давно так не… отдыхал. Не позволял себе подобных… вольностей. Всё работа, цифры, отчёты. А тут… Амина эта… зацепила чем то — он бессильно махнул рукой, не в силах подобрать слов для описания этого безумного вечера, и замолчал, уставившись в пар.

Игорь смотрел на него и впервые за весь вечер почувствовал не цинизм или раздражение, а что-то вроде… понимания. Неловкого, простого человеческого понимания. «Ладно, — подумал он, — хоть понимает. А то я уже решил что скоро меня на их свадьбу позовут… вот неловко то было бы…».

— А мне было приятно провести время с вами, Семён Семёныч, — сказал он вслух, и улыбка Игоря была не ехидной, а простой, почти тёплой.

Семён Семёныч оторвал взгляд от камней и посмотрел на него. На его лице, уставшем и потном, тоже медленно расплылась улыбка — неуклюжая, неловкая, но совершенно искренняя.

— И мне, дружище, — ответил он, и в его голосе снова зазвучали привычные нотки, но теперь они были окрашены неподдельным чувством. — Приятно… провести время с грамотным, перспективным коллегой. И, я осмелюсь сказать… с человеком, с которым постепенно складываются отношения… дружеские. Это ценно.

Игорь улыбнулся, и в этот раз его улыбка не была игрой или маской.

— Да, — выдохнул он, и в этом коротком слове было огромное облегчение. — Согласен. — он потер ладонью лицо, смахивая пот, и посмотрел на раскалённые камни. — Семён Семёныч, наверное, мы ещё чуть-чуть посидим, а потом нам бы пора домой, да? — спросил он, уже чувствуя, как усталость давит на веки. — Нам ведь завтра на работу.

Семён Семёныч нахмурился, приняв вид глубокомысленного стратега, столкнувшегося с тактической задачей.

— Вы, безусловно, правы, в постановке вопроса о необходимости отдыха