От него не убежишь - Лина Ласс
Пока горничная меняла постель, я была в ванной, уставившись на своё отражение в зеркале. Щеки горели румянцем, голубые глаза потемнели. Я осматривала себя, бесполезно ища то, что не позволило Алексу переступить черту, после которой, я чувствовала, не было бы пути назад.
Что сейчас произошло между нами? Я видела в его глазах желание, как расширились его зрачки, каким стало дыхание, как он подался ко мне вперёд. И я давала ему карт бланш, буквально приглашая в свои руки. И всё же он не рискнул.
А может то, что он до сих пор испытывает ко мне чувства, это всего лишь мои домыслы? Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись последний раз там, на лестничной клетке? И каким он теперь стал! Ушёл юношеский жирок, а вместо него пришёл стальной пресс и крепкие мышцы. Детский взгляд сменился суровой мужественностью. И, господи, то, что я успела заметить, когда он стоял обнажённый в ванной, теперь не давало мне покоя.
Я прикоснулась к своим губам, вспоминая наш поцелуй. Не тот, что был прошлой ночью, жаркий и возбуждающий, а мой первый, невинный и такой искренний. Сейчас он эхом отдавался где-то внутри, в области сердца. Что было бы, откройся он мне тогда раньше? Ведь только когда он решился признаться мне в своих чувствах я открыла в себе то, что готова была на них ответить. Но было поздно – он уезжал.
Когда номер прибрали, я всё же выползла из своего укрытия. Алекс всё ещё не вернулся, комната казалось мне покинутой без его присутствия. Я достала бутылку вина, которую мы не допили вчера, и пригубила прямо из горла. Забыться и запихнуть все свои переживания и мысли в дальний ящик – вот что хотелось сделать.
А может всё дело во мне? В том, кто я? Но мы выросли, глупо было надеяться, что мы останемся теми, кем были в детстве. Я не была сорванцом, скорее наоборот. А какой ещё могла быть дочь библиотекарши? Интеллигентной, милой девочкой. А Алекс… Саша был задирой и хулиганом, а теперь, смешно подумать, работает в Федеральной Службе Безопасности. Какими разными путями мы пошли! Насколько круто мы поменяли всё в своих жизнях!
Когда Алекс вернулся, я была уже хорошо подшофе. Он смерил меня строгим взглядом, оценив моё состояние, заметил пустую бутылку и ловким движением послал её в мусорное ведро.
– Я звонил своему начальству, объяснил им, что нас задержало и что мы завтра прибудем в Марсель. Они сообщат о нас в посольство и подготовят документы на выезд. Нас будут ждать.
– А знаешь, что самое смешное, – я пропустила мимо ушей всё, что он сказал. – Ты делаешь вид, что не слышал моего вопроса.
Я встала с кресла, подойдя к нему вплотную. Выпитое придало мне уверенность.
– Ты думал, что за всеми твоими шуточками и дёрганием за косички я пойму, что ты влюблён в меня? Вот почему твоя любовь была безответной! Потому что, если бы ты просто подошёл и объяснился со мной, всё… всё могло быть по-другому. Но ты, – я упёрла пальчик ему в грудь, – выбрал момент, когда собрался уехать из Пскова, не дав мне даже разобраться в своих чувствах.
– Аня, ты выпила…
– Да! А ты снова переводишь тему.
Я вскинула подбородок, будто вызывая его на поединок.
– Не думаю, что сейчас ты в состоянии…
– Отвечай! – вскричала я, кулаком стукнув его в каменную грудь.
– Да ты даже не смотрела в мою сторону! – не выдержал он, схватив меня за руку. – Да, весь этот детский сад с подколами были лишь способ привлечь твоё внимание. Только не говори, что что-то ко мне испытывала.
– А может и испытывала. Может… ты мне даже нравился. Только я сама боялась себе признаться в этом. А сейчас выясняется, что ты хранишь нашу переписку, записываешь меня детским прозвищем и ведёшь себя точно так же как и в детстве!
– Ничего это не значит. Мы с тобой давно выросли.
Я отступила назад.
– Вот как… Да, я забыла… я для тебя всего лишь работа. Да только это тоже всё неправда. Я была твоим прикрытием.
Я отвернулась от него, готовая расплакаться, когда почувствовала сильную руку на своей талии. Алекс развернул меня к себе лицом, не давая шанса выскользнуть.
– Да, прикрытием. А ты была с другим, и я должен был держаться от тебя на расстоянии, – его лицо опустилось ниже, жаркое дыхание опалило лицо.
– Но этой ночью ты не стал.
– Ты сама меня поцеловала. И так же оттолкнула.
– Потому что ты дал мне понять, кем меня считаешь, – я упёрлась руками в его грудь, но Алекс лишь крепче сжал меня.
– Аня, каково мне было видеть тебя с другим мужчиной, знать какой ты была раньше, когда так много значила для меня, и видеть, какой ты теперь стала? Ты сама выбрала такой образ жизни, хотя можешь быть независимой, делать, что хочешь, и вернуться к тому, что было тебе дорого. А вместо этого продолжаешь растрачиваться свою жизнь впустую. Я уже видел девушек, вроде твоей подруги, которая перешла дорогу не тому человеку. Только кончили они гораздо хуже, поверь. И, глядя на тебя, я боюсь, что однажды это может произойти с тобой, – он тряхнул меня за плечи, чтобы я взглянула на него. – Скажи, что произойдёт, когда мы вернёмся в Москву? Найдёшь себе очередного спонсора и в который раз предашь саму себя?
Моя рука взлетела раньше, чем я поняла, что делаю. Раздался звон пощёчины, и голова Алекса откинулась назад. Ладонь тут же опалило от удара, но гнев от его слов рокотал во мне, заглушая боль. Я бросилась к двери, но Алекс успел перехватить меня у самого входа и затащить обратно в номер. Я пыталась вырваться, но его силы, казалось, полностью восстановились, и сладить с ним я уже не могла.
– Ну и куда ты собралась? – он прижал меня к стене, тяжело дыша, нависая надо мной и не позволяя дёрнуться в сторону.
– Куда угодно, лишь бы не находиться в одном помещении с тем, кто считает меня продажной потаскухой! – ответила я с вызовом.
– А кем ты сама себя считаешь, Аня? – прошептал он, прикасаясь к моему подбородку.
– Да что ты лезешь в мою жизнь? – я из последних сил оттолкнула его от себя. – Лечишь меня, словно безмозглую идиотку! Кем ты
