Теперь ты моя - Морган Бриджес
– Нам нужно поговорить.
Он приподнимает бровь.
– Мы только и делали, что разговаривали весь вечер.
– Знаю, но это важно для меня.
В его позе что-то меняется, он становится не таким напряженным.
– Слушаю.
– Мне нужен перерыв от секса.
Хейден реагирует незамедлительно. Он сильно прищуривается, и все его тело напрягается от подавленного гнева.
– С чего это? Строишь из себя недотрогу?
– Нет, – я обхватываю себя руками, чтобы защититься от волн ярости, исходящих от него. – В моей жизни сейчас столько всего происходит, начиная с твоего признания в том, что ты преследовал меня, и заканчивая тем, что кто-то решил перехватить эстафету преследований, отправив мне те трусы. Я боюсь, что неспособна критически мыслить, пока у нас с тобой есть близость, она просто затуманивает мой разум.
Он наклоняет голову в абсолютном недоверии. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться и не сказать еще что-то, что выбесит его еще больше.
– О чем тебе нужно критически мыслить? – спрашивает он обманчиво тихим голосом.
– О том, могу ли я простить тебя за то, что ты мне лгал, учитывая, что ты продолжишь делать это.
– Ты простишь меня. Это просто вопрос времени.
Я злобно смотрю на него, часть волнения покидает меня, уступая место гневу.
– Откуда тебе знать?
– У тебя доброе сердце и нежная душа, – говорит он. – Не в твоей природе ненавидеть кого-то. По крайней мере, до конца жизни, я надеюсь.
– Ты надеешься?
Он отмахивается, но в этом жесте столько напряжения, что не заметить невозможно. Если бы не темнота, окутавшая нас, я бы точнее могла сказать, показалось мне это или нет.
– Я буду ждать твоего прощения столько, сколько потребуется, – говорит он.
– Не обольщайся.
На его лице появляется улыбка, и белоснежные зубы сверкают в полумраке.
– Не буду.
– Хейден, пожалуйста. Я серьезно. Я не могу заниматься с тобой сексом, пока у меня внутри такая неразбериха.
И пока я взбешена насчет татуировки.
– Ладно.
Я прищуриваюсь с подозрением.
– Ты слишком быстро сдался.
– Я не сдался. Я уже сказал тебе, что я не гнушаюсь соблазнять тебя, и я планирую начать делать это завтра. А теперь, если мы разобрали все твои вопросы, я иду спать. Мы вылетаем рано утром.
Он идет к кровати, откидывает одеяло и устраивается на матрасе, глядя в потолок.
– Иди сюда.
Я стою как вкопанная.
– Я не подойду.
Он не шевелится, но переводит взгляд на меня. Я чуть не вздрагиваю от холода и непреклонной решимости в его глазах.
– Я не в настроении для игр. Если ты не ляжешь ко мне в постель в течение десяти секунд, то я сам приду за тобой. И когда я тебя поймаю, ты пожалеешь.
Я закатываю глаза и иду к кровати с непринужденностью, которой на самом деле не чувствую. Забравшись в постель рядом с Хейденом, я ложусь на своей половине лицом к нему.
– Ты сволочь.
– Калиста…
Я зажмуриваю глаза, не только чтобы показать, что я собираюсь спать, но и чтобы избежать его смертельного взгляда. Но хоть я и не смотрю на Хейдена, все равно чувствую, как его взгляд прожигает кожу. Весь сегодняшний вечер был сплошной войной интересов, а теперь, когда залпы оружий поутихли, у меня есть время все обдумать. К сожалению, все, что я в состоянии сделать до того, как проваливаюсь в сон, это еще раз утвердиться в своем решении.
Я не еду.
* * *
Я еду.
Хейден разбудил меня сегодня утром и претворил в жизнь свою угрозу: он перебросил меня через плечо и отнес к входной двери. И даже там он остановился лишь для того, чтобы накинуть на меня свое пальто, после того как я взвизгнула что-то о своем неподобающем виде и о том, что не хочу выходить на люди в пижаме.
Он резко поднимает мне воротник, застегивает все пуговицы, и в конце концов пальто скрывает меня с головы до пят.
– Я тебя предупреждал.
– Я не думала, что ты в самом деле вытащишь мою задницу на мороз.
– Я не хотел, но если только так можно сдвинуть тебя с места, то так тому и быть. Ты готова сотрудничать со мной?
Я свирепо смотрю на него в ответ.
– Пусть будет по-твоему. У меня в кармане веревка на всякий случай.
Хейден хватает меня так быстро, что я не успеваю среагировать. Я с кряхтением приземляюсь ему на плечо, волосы повисают, закрывая мне лицо с обеих сторон. Кожа в месте татуировки жутко горит, и щеки вспыхивают не только от смущения, но и от ярости. Я поднимаю ногу, чтобы пнуть его коленом в грудь, а он перехватывает меня за бедра сзади, чтобы не дать мне этого сделать.
А потом шлепает по заднице.
– Хватит, Калиста. Это неизбежно. Если ты попытаешься ударить меня или надумаешь звать на помощь, я свяжу тебя и вставлю кляп в рот с такой скоростью, что у тебя голова закружится. Поняла?
Я фыркаю от негодования. Это все, что я могу сделать, когда моя гордость изорвана в клочья, а зад горит от шлепка. Мои волосы качаются взад-вперед в такт шагам Хейдена, а я даже не пытаюсь убрать их с лица. Я рада, что они прикрывают выражение дикого стыда, хоть и весь персонал в здании знает, кто я такая.
В итоге Хейден запихивает меня в машину и ждет снаружи, а я ползу через кожаные сиденья, чтобы оказаться подальше от него. Он садится вслед за мной, и в его взгляде читается веселье.
– Пристегнись, Кэлли.
– Пристегнусь, когда захочу и буду готова, – я защелкиваю металлический замок. – Теперь я готова.
Он качает головой, а его губы дергаются.
– Какая же ты упрямая.
Водитель выезжает на дорогу, и я смотрю на мелькающий в окне город, не в состоянии наслаждаться видом в таком мрачном настроении. Тишину нарушают лишь раздающиеся время от времени сигналы машин. Спустя несколько минут Хейден снова говорит мне:
– Я знаю, что ты расстроена, но потом ты поймешь, почему мне пришлось так поступить.
Я продолжаю молчать, не желая ни отвечать ему, ни даже смотреть на него.
Он шумно выдыхает.
– Сколько еще ты будешь так себя вести?
– Как? Как женщина, которую похитили? – резко отвечаю я.
– Похитили – это громко сказано.
– А как еще можно назвать ситуацию, когда мужчина силой хватает кого-то и запихивает в машину, которая
