Теперь ты моя - Морган Бриджес

– Вы оба такие… жестокие.

– Некоторые вещи и люди заслуживают такого отношения.

Мы слышим звук открывающейся двери и переключаем внимание на вошедшую медсестру.

– Здравствуйте, мисс Грин, – говорит она.

– Спасибо, что доверилась мне, – Харпер спрыгивает с кровати и наклоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку. – Не порви швы сегодня.

– Что? – я выглядываю из-за медсестры, чтобы встретиться взглядом с подругой. – Ты о чем?

Она подмигивает мне.

– Пока-пока, увидимся.

Глава 9

Хейден

Мне дышится легче, когда Калиста находится за запертой дверью моего пентхауса.

Хотя не уверен, что боль у меня в груди когда-нибудь утихнет после того, как я увидел, как она без движения лежит в луже собственной крови. Я думал, что мой худший кошмар случился тогда, когда я нашел бездыханное тело своей матери, но даже это меркнет по сравнению с Калистой, оказавшейся в такой же ситуации.

Я не могу выбросить этот образ из головы, он будто уродливый шрам, который никогда не исчезнет. Я не могу унять дрожь, которая пробивает мое тело. Меня бесит моя слабость, но это психическая реакция на потребность в Калисте.

Она хмурится.

– Ты в порядке?

Кто-то угрожает ей, как я могу быть в порядке? Я вот-вот лишусь гребаного рассудка.

Я встречаюсь с ней взглядом, излучая притворное спокойствие, чтобы она не догадалась о тех мыслях, что терзают меня.

– Да. Ты поела?

Она кивает на тарелку перед собой, на которой осталась половина еды.

– Да, спасибо за ужин.

– Пожалуйста.

На комнату опускается тишина, напряжение между нами усиливается так, что его можно слышать, а у меня внутри, словно струны скрипки, натягивается невыносимое беспокойство. Я барабаню пальцами по столу, чтобы унять свое желание дотронуться до Калисты. Бесполезно.

– Я знаю, что ты спала в больнице, но уже поздно, – говорю я. – Ты хочешь пойти в кровать?

– Да, – ее лицо ничего не выражает, но в голосе слышится такая усталость, что мне еще сильнее хочется обнять ее. – Пожалуй, мне надо прилечь, – говорит она. – Даже если я сразу не усну.

– Тебе нужно принять еще обезболивающих?

Она качает головой.

– Плечо совсем не болит.

Я поднимаюсь на ноги, бросив взгляд на ее недоеденный ужин, а потом на темные круги у нее под глазами. Несмотря на выпавшее ей испытание и очевидную усталость, Калиста сидит с прямой спиной и гордо держит голову. Мое восхищение ее стойкостью растет.

Я поворачиваюсь, чтобы помочь ей, и ее аромат наполняет мои ноздри, напоминая о сегодняшнем утре, когда запах ее киски обволакивал мои пальцы. Она поднимает взгляд, ее карие глаза пристально изучают меня. В эту крошечную паузу я замечаю, что она сомневается, подавать ли мне свою руку, волнение закипает у нее под кожей.

У нее есть причина беспокоиться. Мне потребуется все мое самообладание, чтобы не трахнуть ее сегодня ночью.

Я подтягиваю Калисту к себе, и когда она встает на ноги, тут же отпускаю, чтобы не сделать того, о чем пожалею. Вообще-то я лично не пожалею, если поцелую ее, но судя по ее поведению, она станет возражать.

Мне предстоит долгая ночь.

Эта женщина не понимает, как действует на меня. Один взгляд, одно прикосновение, и я упаду перед ней на колени. Осознание этого меня тревожит.

Калиста проводит ладонями по бедрам, а я молча стою и жду, когда она соберется с силами. Наконец, встретившись со мной взглядом, она слегка улыбается. У меня дергаются пальцы от желания утешить ее, и я сжимаю их в кулаки.

Я коротко киваю и показываю в сторону коридора.

– Я провожу тебя в твою комнату.

– Спасибо.

Она идет рядом со мной, а я придерживаю ее, положив руку на поясницу. Этого прикосновения недостаточно, чтобы утолить мой голод. Каждый шаг будто танец, возможность для меня быть ведомым ей.

Или ей быть ведомой мной.

Когда мы доходим до двери в комнату для гостей, она останавливается и поворачивается ко мне лицом. Я делаю то же самое, чувствуя, как вес моей нерешительности давит мне на плечи. Я должен дать Калисте время вдали от меня, как она и просила, но моя потребность быть рядом с ней, чтобы точно знать, что она в порядке, причиняет мне физическую боль.

– Спокойной ночи, Хейден.

Я открываю рот, чтобы скомандовать ей идти в мою спальню, как только она открывает дверь и заходит в комнату для гостей. Теперь мешкаю я. Если бы мое поведение не шокировало меня, я бы счел забавной эту нерешительность взять то, что хочу.

Я упираю ладонь в дверь, чтобы она не закрыла ее. Калиста удивленно смотрит на меня, но тут же хмурится, когда я делаю шаг к ней.

– Что не так? – спрашивает она, и в ее голосе слышатся нотки подозрения.

– Учитывая то, что с тобой произошло, я сомневаюсь, что смогу заснуть сегодня ночью. Но будь я проклят, если окажусь один в своей постели. Только не когда женщина, которая воплощает все мои самые потаенные желания, находится под моей крышей.

Она опускает взгляд. Но я успеваю заметить промелькнувшую неуверенность в ее глазах.

– Сегодня был тяжелый день…

– Думаешь, я не знаю? Внутри меня что-то умерло, когда я увидел, как ты лежишь там вся в крови, – я протягиваю руки к Калисте, обхватываю ладонями ее лицо, вынуждая ее смотреть мне в глаза. – Не думаю, что ты понимаешь, насколько увиденное все еще убивает меня.

Она распахивает глаза, удивление на ее лице смешивается со страхом, который она скрывала от меня. Теперь, когда я его увидел, я это так не оставлю. Если есть вероятность того, что она хочет, чтобы я был рядом, я не отступлю, пока она не сможет больше отрицать это.

Ради нас обоих.

И ради моего рассудка.

Время словно остановилось, весь мир вокруг перестал существовать. Слова, как произнесенные, так и невысказанные, повисают в воздухе, будто ветерок, который легко не заметить. Я втягиваю воздух ртом, словно пытаясь поймать их, прежде чем передать Калисте.

В виде поцелуя.

Я говорю ей о своем восхищении, преданности и готовности пожертвовать чем угодно ради нее. И все это не произнеся ни слова. Такое заявление не может быть выражено звуками, оно выходит за рамки речи.

Она мгновенно реагирует на мое прикосновение, задрожав, когда я наклоняю ей голову, чтобы проникнуть в нее глубже. Вкус ее губ, тепло ее кожи на моих руках и ощущение