Горячее мороженое - Ико Маран

Ико Маран

Горячее мороженое

Таллинн. Издательство «Ээсти раамaт». 1984.

Глава первая

Неприятность

В гостиной никого не было. Впрочем, не совсем никого: крошечная любопытная моль залетела сюда из спальни и запорхала над тремя грустившими в вазе розами.

— Гм, да тут никого нет! — пробормотала любопытная моль и улетела обратно.

Именно в эту минуту примчался со двора Сийм со своим резиновым слоненком Хоботком. Сийм был весь в грязи, а Хоботок нет. Тапочки Сийма промокли и наследили на полу, поэтому он снял их и забросил под диван. Когда тапочки под диваном, совсем не заметно, что они мокрые.

Хоботок прислушался и сказал:

— Мама идет!

Сийм придвинул пуфик к столику с цветами, схватил Хоботка на руки, уселся и стал смотреть в окно.

— Ты смотри, Хоботок, не говори маме, что мы с тобой ходили гулять, — сказал он. — Взрослые такие чудаки, они просто не в состоянии понять детей.

— Ага, — ответил Хоботок и поежился. Он озяб. Сийм вымыл его в котловане, потому что слоненок был грязный с ног до головы.

Мама торопливо вошла в комнату. В руках у нее была сумка с продуктами. Сумку она поставила на стол и стала переодеваться.

За окном сгущались сумерки, и Сийм сказал Хоботку:

— Солнышко устало светить, ему стало скучно, и оно отправилось искать себе друга.

— Ага, — ответил Хоботок.

— Не говори «ага», — заметил Сийм, — надо говорить «да», «ага» — это невежливо.

— Я знаю, только почему-то всегда забываю, — извинился Хоботок.

Сийм не отрываясь смотрел в окно. Потому что он ждал папу. Папа обещал, что сегодня они вместе пойдут куда-нибудь. По этому случаю, прежде чем отправиться в магазин, мама нарядила Сийма в новый костюмчик.

На улице не было ни души. Ни единой души. Сийму стало скучно смотреть на пустынную улицу, и он взглянул вверх.

Небо было ужасно желтое, а деревья ужасно черные. Все дома были тоже черные, только окна светились — те, где горел свет. Из трубы маленького дома поднимался серый дым, по крыше маленького дома крался серый кот.

А папы все не было.

Сийм спросил:

— Мама, почему папы все еще нет?

— Откуда же мне знать, сынок, — ответила мама.

— Как ты думаешь, он придет в хорошем настроении или в плохом? — спросил Сийм. Ему непременно нужно было это знать.

— Да ну тебя, сынок! — нетерпеливо сказала мама. Она считала, что это праздный вопрос.

Сийм сказал кратко:

— Если лапа будет в хорошем настроении, мы поедем с ним к морю по Железнодорожному шоссе.

— Осенью никто не ездит к морю, сынок! На дворе холодно и темно, и грязно.

Мама никогда не бывала у моря близ Железнодорожного шоссе. И Хоботок тоже. Хоботка тогда еще и на свете не было. Сийм ездил туда вдвоем с папой. Он объяснил: — На Железнодорожном шоссе у моря никогда не бывает темно. Ведь в темноте та Кукушка не может куковать, а Королева — собирать ягоды.

Маме было не до разговоров, она очень спешила. Но мокрые пятна на полу все-таки заметила.

— Кто это тут наследил? — спросила она.

Теперь уже Сийму стало не до разговоров, потому что взошла луна и ее надо было показать Хоботку.

— Смотри, Хоботок, луна встает! — захлебываясь, воскликнул он. — Луна ужасно огромная и ужасно красная.

— Не уклоняйся от ответа, — сказала мама.

— Я не уклоняюсь, — сказал Сийм. — Я просто хочу знать, почему луна красная, а не зеленая.

— Сийм, ты все-таки думай, что говоришь! — Мама забыла о мокрых следах на полу. — Как это красная луна может быть зеленой?!

— Я не знаю, потому и спрашиваю… И почему папа обещал пойти сегодня куда-нибудь со мной, а его все нет и нет, — этого я тоже не знаю, — сказал Сийм. — Это вообще нехорошо: обещать ребенку, пойдем, мол, пойдем, а потом никуда не идти. Зачем же я мыл шею и надевал чистый костюм?

— Может быть, папа встретил какого-нибудь приятеля, и они отправились обсуждать его новый проект, — нахмурилась мама. А потом уже весело добавила: — Знаешь, идем сегодня со мной в гости к Ане…

Услышав имя Ани, Сийм вскочил так поспешно, что Хоботок скатился на пол и запрыгал от радости.

Мама взяла из вазы две самые красивые розы, завернула их в бумагу и сказала:

— Аня уезжает на две недели к Черному морю, у них там соревнования.

— И возьмет меня с собой! — обрадовался Сийм.

— Это невозможно, — сказала мама и поспешила в переднюю.

— Как это невозможно?! — огорчился Сийм. — Я же ее маленький друг!

— Идем, — торопила мама. — Надень ботинки. Тапочки ВОЗЬМИ с собой.

Сийм заглянул под столик с цветами.

— Тапки пропали.

Мама как раз надевала перед зеркалом шляпу и поэтому сказала особенно нетерпеливо:

— Ума не приложу, куда деваются все твои вещи.

Хоботок, взобравшийся тем временем на диван, укоризненно покачал головой:

— И я ума не приложу.

Мама воскликнула:

— Ведь ты же был в тапочках!

— Да… — сказал Сийм, — только, пожалуйста, учти, что я потом сиял их, потому что… потому что… — Сийм не знал, что придумать. И вдруг у него мелькнула прекрасная мысль: — Потому что у меня вспотели ноги!

Это была такая замечательная мысль, что Сийм осмелился, хотя и бочком, войти в переднюю, чтобы надеть ботинки.

Однако у Сийма была очень любознательная мама. Увидев пробиравшегося бочком сына, она тут же захотела узнать, почему он крадется таким образом, повернула его лицом к себе… и многозначительно замолчала.

Сийму многозначительное молчание не понравилось. Он сказал:

— Мама, на Новый год я подарю тебе чудесную красную пожарную машину и…

Мама не дослушала, дотронулась пальцем до самого внушительного пятна на его куртке и спросила: — Сийм, что это такое?

— Это грязь, — ответил Сийм.

— Я вижу, что грязь! Но как она попала на твою куртку? — спросила мама.

— Это долго объяснять, — ответил Сийм. — Если я начну об этом рассказывать, мы опоздаем к Ане.

— Может быть, пока меня не было, ты играл во дворе? — спросила мама отнюдь не ласковым голосом. — Но ведь я же тебе ясно сказала, что гулять не ходи!

— Я и не гулял, я только сходил на стройплощадку посмотреть, не идет ли папа, — объяснил Сийм.

Это объяснение рассердило маму еще больше. Она воскликнула укоризненно:

— Ты ходил на стройплощадку?! Сынок, сынок! А если бы