Принадлежать им - Мария Зайцева

— Конечно, верю! — шиплю я, — у вас все удобно! Ни стыда, ни совести! И зачем его сюда приперли? Вы бы еще в дом, где ваши сыновья спят сейчас, притащили постороннего!

— Ты нас как-то совсем уж, конфетка… — расстраивается еще сильнее Черный, а затем, видно, устав меня сдерживать, применяет тяжелую артиллерию, — Серый, скажи ей!

Это, конечно, вариант, учитывая любовь Серого к объяснениям и, отдельно, к диалогам.

Меня как-то очень ловко передают с рук на руки, потому что Серый подошел совсем близко и придерживает теперь за талию очень аккуратно, но крепко.

Мягко прикусывает шею, дышит тяжело. Ох… Тоже… Гад…

А Черный, с удовлетворением посмотрев на то, как брат меня успокаивает, кидает взгляд в темный угол подвала, спускается со ступенек, поднимает рывком сидящего там парня на ноги и отправляет его на стул.

— Чего пялишься? — спрашивает он, — глаза лишние?

Я прихожу в себя, выбираюсь из объятий Серого, поистине змеиных, невероятно одурманивающих, и, чуть покачнувшись на каблуках, тоже иду к пленнику.

Становлюсь напротив, складываю руки на груди и изучаю его.

В молчании.

Жнецы тоже молчат, не мешая, признавая за мной право на осмотр и самостоятельное оценивание ситуации.

Парень кажется незнакомым.

Он не избит, но основательно напуган, конечно.

Это же Жнецы. Их все боятся.

— Ну, — после паузы, разворачиваюсь я к Жнецам, — и что тут происходит?

— Да ничего особенного, конфетка, — ласково улыбается пленнику Черный, и тот бледнеет еще больше, — помнишь Ящера? Ну, того сурового дядьку, который хотел еще…

— Помню, — перебиваю я. Забудешь тут, пожалуй.

— А сыночка его помнишь?

— Помню, — морщусь чуть-чуть. Редкостный придурок, да.

— Придурок решил в тайне от папаши баблишка срубить, там у них семейные траблы и все такое… — Черный усмехается, а я не удивляюсь.

Мальчишка, хоть и мой ровесник, но полное ощущение было, что ему лет двенадцать по интеллекту.

— Снял со своих счетов, а потом, когда этого оказалось мало, еще и папашины подчистил… — продолжает Черный, а Серый снова поднимает телефон и принимается с кем-то переписываться. Меня он, впрочем, не отпускает, прижимает к себе спиной, гладит аккуратно, трется носом о мои волосы… Ох, все же, бессовестный он человек. Оба они бессовестные… Сил никаких нет. Не устоять ведь…

— И отдал одному крутому обучальщику, который рассказывал, как заработать на прокачке… — тут Черный запинается, а затем искренне признается, — не помню, прикинь? Забыл, блять, это слово… Короче, что-то про личность и крипту. Прикинь, гонево? Как раз для таких вот лохов…

Я смотрю на пленника теперь по-новому.

Так вот ты какой, северный олень… Надо же. А я почему-то искренне считала, что все эти тупейшие рекламы в интернете про килограммы бабла, вываливающиеся из тачек, и супер крутые апартаменты в башнях Москва-сити за девятьсот тысяч в месяц — просто такой глупый ход, не приносящий реального дохода. Потому что какой нормальный человек поверит в подобное дерьмо? Это же полным дебилом надо быть!

Хотя… Тут я вспоминаю смазливую, но совершенно тупую физиономию сына Ящера…

Да, пожалуй, своя целевая аудитория имеется…

— И вот мне интересно, Сашок, — Черный чуть наклоняется, упирает массивный жесткий кулак в спинку стула, на котором сидит пленник, — ты на что рассчитывал, утаскивая бабло у человека, под которым вся Якутия сейчас? Реально думал, что ничего тебе не будет, только потому, что все честно, и ты, типа, налоги платишь? Услугу оказал, и все? Да? Правда?

Пленник кивает, а в глазах — паника и мольба. И я бы пожалела, наверно, но… Нет. Не жаль. Вообще.

— Слушай… А ты — реально дебил. Правильно Сказочник расклад дал, — Черный поворачивается к нам с Серым, спрашивает, — ну?

— Через час заберут, — отвечает Серый.

Черный смотрит на пленника, у которого глаза теперь, как плошки:

— Ничего личного, парень. Но теперь базарить с тобой не мы будем. Мы тебя просто нашли. И то, чисто случайно, не искали. Не повезло тебе.

Я отворачиваюсь от пленника и спрашиваю то, что меня сейчас интересует куда больше:

— А меня зачем заставляли платье надевать? И вообще… Это все нахрена?

— Понимаешь, конфетка, — Черный выводит меня на улицу, Серый идет следом. Пленник никому из нас уже не интересен. Это Ящера добыча, пусть он и разбирается. — Мы этот заказ не брали, веришь?

— Конечно верю, блин. А он тут чисто случайно оказался.

— Ну… Практически. Он хитрый, тварь, поймать сложно было. Ящер пожаловался, попросил… Мы не обещали, но было интересно кое-что попробовать. Кинули Сказочнику наводку. Он еле нашел по одному из номеров телефона. Этот… Обычно сразу все менял, как дело сделает, а тут… Ну, типа, прокололся. И номер обнаружился здесь. И, мало того, что здесь, еще и по местам боевой славы, сама понимаешь.

— Нифига не понимаю пока что.

— Короче, Сказочник по нему расклад сделал, знаешь, по новой проге, мы тестировали еще, когда сырая была.

— Это как раз помню.

Я это реально помню, потому что мы вместе со Сказочником и Серым тестили новую офигенную прогу, позволяющую по действиям человека в сети понять его психотип и с точностью до девяноста процентов вычислить дальнейшие его шаги. Вплоть до месторасположения предполагаемого. Там многофакторный анализ, дико сложный. Но результат — шикарный. Но я думала, что это все еще в стадии разработки, а, оказывается…

— Ну вот! Сказочник выдал расклад, что парнишка тяготеет к определенным местам, пафосным, а еще крайне самолюбив и не терпит унижений. Реванш, все такое… И тут похожую морду засекли в том самом рестике. На тебя пялился. Его сдали нам, само собой, но уже после того, как выкинули из заведения. Мы прикинули, что он сто процентов вернется… Вопрос был, когда? По срокам получалось, что не на следующий день, трусливый слишком, надо зализать обиду, а потом там будние дни, заведение не работает, или пустует… Вот и выходило, что заявится в следующие выхи. Мы наудачу просто… Сами как раз возвращались, решили, что можно попробовать прямо на живца… И