Северный ветер - Александрия Уорвик
– Держись за меня, – шепчет Борей.
Коснувшись губами шеи напоследок, он отстраняется и развязывает шнурок на горловине моей туники. Я хватаюсь за талию короля. Он сдвигает ткань в сторону, обнажая плечо. Впивается губами в кожу, влажно ласкает и посасывает ее так, что она розовеет. Горячие ладони тем временем скользят вверх по моим ребрам, дразнят округлые груди. Грубая ткань добавляет остроты восхитительным ощущениям.
Чего он добивается? Распалить во мне желание, пока меня не разорвет в клочья? Король оглаживает мою кожу, и выражение на его лице граничит с благоговением. Он обхватывает груди ладонями под полоской ткани, которая их удерживает, сжимает изнывающую плоть. Затем снимает с меня тунику, стягивает плотную повязку. Соски тут же твердеют от холода. Борей кружит рядом, но не касается их горошин, как бы я ни ерзала в его объятиях.
Кусаю его левую мышцу груди. Просто вонзаю зубы и не отпускаю.
– Проклятье! – гаркает Борей.
Смеюсь с полным ртом твердой плоти. А потом вдруг умолкаю. Вдыхаю запах короля. Такой сильный, что с трудом унимаю желание потереться о него лицом, как кошка. Снег и кедр, пот и мускус, грязь битвы. Слизываю с его шеи блестящие капельки. Соль и земля. Борей стонет и, дрожа, зарывается лицом в мои волосы.
Власть. Вот, где она скрывается, в способности поставить бога на колени накануне битвы, и я ее обрела. Но нельзя отрицать и ту власть, которую сам он возымел надо мной. Даже сейчас его коварный язык обводит нежный изгиб моего уха. Когда король втягивает мочку в рот, я беззвучно приоткрываю губы и подставляю ему шею, все глубже погружаясь в пучины желания, что вспыхивает между нами огнем. Хочу узнать, куда оно меня приведет, даже если это будет постель Короля стужи.
Он проходится вдоль моей челюсти сладкими поцелуями вперемешку с укусами. Засасывает кожу там, где сходятся шея и плечо, двигается ниже по груди, оставляя влажный след.
– Ты… – снова дрожь.
Борей втягивает сосок в рот, играет с чувствительной горошинкой, порхая по ней языком. Его стон отдается по моей коже мурашками.
– Меньше разговоров, – выдыхаю я, – больше…
Он крепче надавливает бедром на мое изнывающее лоно, и я жалобно хнычу.
– Вот этого. Вот этого больше.
Чувствую животом, как напряжен член короля. Всякий раз, вжимаясь в меня своим возбуждением, Борей глухо рычит, и звук пронизывает меня насквозь, когда он сминает мои губы своими, напористо, яростно, затрагивая каждое нервное окончание во мне.
Любопытство, разгораясь, заставляет провести пальцами по всей его длине, от корня до головки. Ткань, скрывающая его, влажная.
Король замирает. Стискивает меня крепче. А я снова легонько его касаюсь, и это не более, чем обещание продолжения. Борей отстраняется, глядя так, будто я послана стать его погибелью. Все так, а он даже не догадывается.
Вот моя правда: я хочу погрузиться в его жар с головой, хочу забраться ему под кожу, хочу, чтобы его дыхание стало моим – и вернуть каждый вдох, который он у меня украл. Сокрушить Борея так, как он сокрушил меня, медленно, переворачивая камешек за камешком. Довести до сладчайшего изнеможения.
Он вдруг перехватывает мою руку, отводит ее от возбужденного члена и возвращает на свою грудь, где тяжело колотится сердце.
– Терпение, – бормочет Борей, и его ладонь ныряет мне в штаны.
Исследует мягкую кожу внутренней стороны бедер, и моя кровь тут же отзывается, вскипая. Он сдвигает ладонь выше, скользит по мокрой плоти так приятно, что у меня закатываются глаза и дрожат ноги. Прикусываю губу. Я должна двигаться, тереться о его руку, пока боль не вспыхнет осколками наслаждения, но…
Терпение.
Я хочу ему угодить.
Грубые пальцы дотрагиваются до коротких завитков волос. Раздвигаю ноги, чтобы ему стало удобнее, и Борей кивает в безмолвном знаке одобрения.
Его прикосновение возвращается к бедру, собирает стекающую влагу. Лазурные глаза пылают. О, небеса. Боги правые, да, я его хочу. И если за это я попаду в Бездну, так тому и быть.
– Значит, ты меня трогать можешь, – выдыхаю я, когда Борей снова задерживается меж моих бедер, – а я тебя нет?
Мимолетная пауза – и он продолжает снисходительно меня изучать.
– Расстраивает, что я занят лишь твоим удовольствием?
– Нет. – Стискиваю зубы. Все мое естество яростно пульсирует. – Если только ты не решил свести меня с ума желанием.
На его губах мелькает призрак улыбки.
– Рен, – произносит король. – Именно это я и задумал.
И когда его пальцы скользят по влажным складочкам, я стону. Так громко, что наверняка слышит добрая половина лагеря, звук исходит из самой глубины, выточенный из истины.
Борей лениво со мной играет. Влага, измазавшая его пальцы, позволяет свободно ласкать чувствительную плоть, обводить вход. Толкаюсь навстречу руке, постанывая, припадаю ртом к шее короля. Всасываю кожу с силой. Хочу разукрасить ее кровоподтеком – и хочу знать, что это я оставила отметину.
Когда он вновь обводит место, где у меня так ноет, я прокладываю языком влажную дорожку вверх и снова вниз, к изгибу плеча и выступающим ключицам. Борей подталкивает меня поднять к нему лицо. Мы целуемся с нарастающим исступлением – и на мгновение, клянусь, соприкасаемся душами.
Борей так увлечен, что не замечает, как я скольжу пальцами по его упругой, разгоряченной коже. Ниже, ниже, по животу прямиком к горделиво выступающему бугорку. И когда они ныряют под пояс штанов, обхватывают его член, Борей издает такой звук, будто весь воздух разом покинул его легкие.
Ох, а он большой. Член его натягивает штаны, под грубой тканью видны очертания крупной головки. При виде этого у меня пересыхает во рту. Как же я давно в последний раз спала с мужчиной. Кое по чему я скучаю: по тяжелому, сильному телу, что вжимает меня в матрас, по ощущению заполненности, когда мы сливаемся воедино. Секс – как зверь, но его можно приручить с правильным партнером. Я своими глазами видела, как во время него самые несгибаемые мужчины опускались до бессвязной мольбы. И вот передо мной Король стужи, разгоряченный желанием. Бледную кожу заливает румянец.
– Думаю, – растягиваю я звуки, прижимая к головке большой палец так, чтобы Борей качнул бедрами навстречу, – размеры у тебя вполне приемлемые.
Он вскидывает взгляд затуманенных голубых глаз, щурит их в неверии.
– Ты недовольна? – слова звучат восхитительно хрипло, низко.
Пожимаю плечами. Моя непринужденность смотрелась бы куда убедительнее, если бы я перестала пялиться на его губы. По правде говоря, важен не размер члена, а умение им пользоваться. Хотя у Борея, наверное, самый
