Госпожа Ищейка. Битва за семью - Алла Эрра

- Ну а чего? - первой произнесла новоявленная де Верди. - Никто не обещал нам лёгкую жизнь. Пусть уж лучше такая будет, чем вообще никакой.

- Ага, - согласилась я. - Зато скучать не придётся. Но что-то больно резкий взлёт на заоблачную высоту случился. К этому нужно привыкнуть.

- Привыкните, - с улыбкой проговорила вошедшая в кабинет донна Мария. - Наверное, думаете, чем сейчас заняться в первую очередь?

- Я бы начал с карты, - ответил Марко. - Необходимо хотя бы примерно представлять будущую провинцию Борено.

- Неверно. Прежде всего, вам необходимо как следует выспаться. Поверьте опытной женщине: послезавтра получите официальные бумаги и сразу забудете о такой роскоши. Так что все разговоры откладываем до утра… Нет. До полудня. Боюсь, раньше меня слуги не добудятся.

Легко сказать - “выспаться”. После таких событий голова забита всем, чем угодно, но только не сном. Смотрю, Марко тоже лежит в кровати и пялится в потолок. Молча… А мне очень хочется поболтать, чтобы со словами хоть немного выплеснуть эмоции.

- А император не такой уж и сноб, - проговорила я как бы в никуда. - Нормальный в общении мужик. Я ожидала более тяжёлого общения.

- Не обольщайся, Анна. Это очередная его маска. Какой на самом деле Август Третий, никто не знает. Быть может, только донна Мария. Я хорошо изучил императорские приёмы и могу с уверенностью сказать, что он не просто так выбрал подобный стиль. Пусть не мысли, но наши эмоции считывал точно. Не зря потом попросил сестру проводить его. Видимо, очень устал от этого и нужна была опора, чтобы выйти из кабинета к слугам. Так что сейчас по краю пропасти ходили.

- Но раз в неё не упали, значит, Август ничего криминального не нашёл?

- Кто знает, что в его понятии хорошо и плохо? Тут надо не на реакцию смотреть, а на поступки. И они пока говорят о том, что шансы не только выжить, но и высоко подняться у нас неплохие.

Почти битый час мы обсуждали с мужем произошедшее, переливая из пустого в порожнее. Но это успокаивало. Сама не заметила, как уснула.

Полуденная встреча с донной Марией вышла достаточно приятной. Она заверила, что император очень позитивно воспринял неформальный разговор с нами. Особенно ему понравилось, что мы не лебезили, а вели искренний диалог. Ну а моя фразочка про “императорскую причёску” вообще привела в восторг. Не своим содержанием, а тем, что впервые за много лет кто-то не из членов семьи пошутил в его присутствии. Обычно все раболепствуют и потеют от страха.

- Откуда вы это знаете? - поинтересовалась я. - Вчера вы буквально на несколько минут оставались наедине с императором, а сегодня долго спали.

- Сегодня мне пришлось встать в шесть утра и ехать во дворец, - призналась Мария. - И сейчас обратно туда поеду. К сожалению, императоры и их приближённые только в сказках целый день ничего не делают и отлёживают бока на кроватях, усыпанных лепестками роз. В реальности от роз достаются лишь одни шипы. Так что привыкайте. Ну, а чтобы вам не было скучно в моё отсутствие, готовьтесь к завтрашнему официальному приёму. Марко учить не нужно, а вот тебе и Каролине придётся вызубрить в спешном порядке все тонкости этикета для такого случая. И отнеситесь к этому серьёзно. Намечаются не домашние посиделки. Будет толпа придворных, зарубежные послы и прочие змеи в человеческом обличии. Не раз приходилось наблюдать, как рушились карьеры из-за одного неправильного движения или лишнего слова. А ваши ещё даже не начались.

Запугав нас, донна Мария удалилась. А мы под руководством какого-то очень занудного старичка промучались до самого вечера. Действительно, тонкостей оказалось много. Даже чересчур. Каждый жест, каждое движение должны были следовать дворцовым канонам. Лишний шаг в сторону или недостаточный поворот головы по местным традициям воспринимаются на официальных приёмах как оскорбление императора и всех присутствующих.

Несмотря на всю свою неплохую физическую подготовку, мы с Каролиной к вечеру почувствовали себя двумя деревяшками с несгибающимися суставами и ноющими позвоночниками. После ужина, на который донна Мария так и не явилась, я еле доползла до кровати. Кажется, уснула ещё до того, как докормила Лео. Может, это и к лучшему. Зато не пришлось трястись от страха, ожидая чёртов приём. В этот момент я его боялась больше всего на свете.

55.

Воздух в тронном в зале гудел от напряжения, словно перед бурей. Большой зал с колоннами и тяжёлыми портьерами из пурпурной парчи не мог полностью заглушить шёпот, просачивающийся из толпы.

Знатные дамы в сверкающих нарядах и драгоценностях переглядывались между собой, их лица были спрятаны за веерами из страусиных перьев. Мужчины, облачённые в бархатные камзолы и расшитые золотом плащи, со сдержанным любопытством изучали нас холодными, стальными, как лезвия клинков, взглядами. На лицах некоторых читалась явная враждебность, другие же демонстрировали лишь вежливое, но отстранённое любопытство.

Сидевший на троне император казался невозмутимым. Весь его облик выражал гранитное спокойствие. Однако я заметила едва уловимое движение его бровей, когда наши взгляды пересеклись. Быстрый, почти незаметный жест, но он говорил о многом. Август Третий не просто наблюдатель, а хищник, терпеливо выжидающий удобного момента для броска. Его спокойствие - это очередная маска, скрывающая острый ум и железную хватку.

Церемониймейстер, человек с испещрённым сетью тонких морщин лицом, выступал словно марионетка в руках невидимого кукловода. Жесты отточены до совершенства, каждое движение выверено и исполнено важности. Он представил нас императору с театральным пафосом, но в то же время словно читал заученный текст.

Его слова растворились в гуле зала, потерявшись в многоголосье шепотков и шуршания тканей. Мы стояли перед императором, ощущая на себе тяжесть всех взглядов, сосредоточенных на нас. Воздух сгустился, стало тяжело дышать. Я почувствовала, как по спине пробежала волна холода. Это не просто напряжение, это было давление власти, давление империи. И страх, несмотря на то, что беспокоиться вроде бы не о чем. Всё обговорено. Но мы были словно на настоящей сцене во время премьеры, и от нашего выступления зависело многое.

Наконец император заговорил. Речь его была загадочна и многозначительна, полна намёков и аллегорий. Он вещал о силе, о власти, о предназначении. Но не слова были главными. Август изучал нас всех, собравшихся в этом