Воля владыки. У твоих ног - Рия Радовская
— Этот?
— Да, — выдохнула Лин — прямо в эти губы, и полыхнула смущением, отметив вдруг, насколько… не так это прозвучало. Не по-рабочему. Совсем не как «да, вон тот, который третий слева»…
Лицо владыки не изменилось, только едва заметно, на долю секунды сжались челюсти.
— Смотрим дальше, — сказал он и коснулся лба невесомым, почти отеческим поцелуем.
— Понял, — донеслось тоже тихое и отрывистое от Сардара.
Дальше прошло несколько незнакомых лиц, а потом Лин едва не упустила еще одного «своего». Сутулого полуседого клибу уже уводили, когда почудилось что-то в походке, фигуре, движении. Точно так же приволакивал ногу и дергал плечом Заир Кадим, он же Два-к-Дюжине, преуспевающий бизнесмен и содержатель подпольной арены и игорного дома в Верхнем городе, арестованный год назад за неуплату налогов и сбежавший из-под охраны. Точнее, сбежавший вместе с охраной — чего только не сделает хороший куш. Тогда, правда, был он роскошным и холеным, любимцем скучающих анх и кродахов с деловой хваткой. Узнать его в оборванце с пустым взглядом и в самом деле было сложно.
Лин прикусила губу, потянулась рукой назад, за голову, нашла пальцы владыки на подлокотнике и сжала — кажется, сильнее, чем требовалось.
Асир мягко погладил по плечу, задевая кончиками пальцев шею, осознанным, привычным жестом. Сказал, на этот раз громко:
— Потерпи, осталось немного. Если совсем соскучилась, можешь погулять.
— В свинарниках не гуляю, — Лин постаралась вложить в голос презрение «элитной» к грязи и вони. — Я потерплю, владыка.
Асир тихо, одобрительно рассмеялся.
— Слышал, Ваган, почисти свой свинарник, воротит.
— Да, владыка, сию секунду, — хрипло ответил начальник стражи. Лин не видела его лица и не собиралась оборачиваться, но почему-то казалось, что выглядит оно сейчас выразительно пристыженным и скорбным. — Я не думал, что вы приедете с…
— Нет, позже, — резко отозвался Асир. — Вводите следующего.
Почему-то Лин была уверена, что следующий окажется местным — после всего двух человек за час с лишним не могут же вдруг земляки косяком пойти? Как там называется теория равномерного распределения?.. И мысли старшего агента занимало сейчас не опознание, а внезапно настигший вопрос: когда она колола подавитель? Три месяца назад или уже четыре? Или больше? Вести точный учет не было нужды, достаточно забить дату в календарь, чтобы вовремя получить напоминание. Но календарь с датой остался дома. А здесь… здесь она слишком неправильно, ярко, стыдно реагирует на прикосновения кродаха. Так и до течки недалеко!
Тут Лин вспомнила разговор с Ладушем, из которого ясно было: о подавителях в этом мире и слыхом не слыхали. Значит, течки в любом случае не миновать, месяцем раньше, месяцем позже, какая разница!
Медленно, но верно ее охватывала самая настоящая паника. Даже то, что запах владыки казался «вкусным», теперь наводило ужас. Она станет озабоченной течной анхой, на уме у которой только…
— Что происходит? — на этот раз владыка склонился сам. Обе ладони легли на плечи, и Лин, не сдержавшись, вздрогнула, понадеялась только, что не слишком заметно для всех. — От тебя фонит страхом на все казармы. Остановить опознание?
Заставить себя обернуться она не смогла: казалось, любое движение сделает ощущение чужих ладоней на плечах — ладоней кродаха, запах которого ей нравится! — невыносимо острым. Волнующим. Возбуждающим, бездна все забери! Но владыка ждал ответа от своей анхи, молчать было нельзя. Лин задрала голову и чуть не рассмеялась при виде опрокинутого лица повелителя.
— Все в порядке, владыка, это… личное. Не вовремя подумалось. Прошу прощения.
Опустила голову и замерла, уткнувшись взглядом в очередного оборванца. Тот смотрел в упор, бесстрастное бледное лицо ничего не выражало, только уголок губ дергался. Но Лин вспыхнула жаром вся, сразу — от двух, нет, трех одновременно взорвавших мозг мыслей. Этот человек увидел ее в совершенно неподобающей ситуации. Этот человек узнал старшего агента Линтариену, еще бы он не узнал! И… если кто здесь и может решить проблему с подавителями, то именно он. Трижды лауреат всемирной премии фармацевтов «Полноценная жизнь», разработчик корректирующих половую активность препаратов для анх и кродахов. Та еще скользкая сволочь, конечно, но именно сейчас старшему агенту Линтариене было плевать с вершины Красного Утеса на моральные качества профессора Суфьяна Саада, который, кстати, уже три года считался мертвым.
— Это последний, — сказал Сардар.
— Оставить здесь, — отозвался Асир, с такой отчетливой угрозой в голосе, что у Лин даже немного прояснилось в голове, хотя взять себя в руки она сумела не сразу. Слишком много эмоций, слишком сложно остаться бесстрастной в такой ситуации. Но владыка больше не касался ее, так было гораздо легче. — Остальные — вон отсюда. Сардар, ты знаешь, что делать.
Скупые приказы Вагана, звучные распоряжения Сардара — все слилось в один нестройный гул. Помещение очистилось так быстро, как это вообще возможно при таком количестве охраны. А Лин упорно смотрела в пол, стараясь восстановить дыхание, успокоить взбудораженные мысли. Она, бездна бы все это побрала, профессионал. Всегда знала, что делать, и отлично справлялась со своей работой. Ей просто нужна передышка, чтобы снова стать собой, а не безмозглой анхой, у которой, кроме течки и кродахов, нет за душой ничего.
Когда наконец выпрямилась, рядом были только Сардар, владыка и те, кого Лин опознала, как «своих».
— Хочешь сначала говорить с ними сама? — спросил Асир.
Особого смысла в разговорах не было: прежние дела остались в прежнем мире, не имело никакого значения, как мертвый профессор Саад вдруг оказался живым, куда делись неправедно нажитые деньги господина Два-к-Дюжине, и даже, кто именно столкнул в Кипящие камни вот этого ублюдочного кродаха с фингалом на половину морды. Но кое о чем стоило спросить.
— Да, — Лин встала с раздражавшей до зубовного скрежета подушки, выпрямилась и резко выдохнула. Отбросить все лишнее. Только работа. — В порядке обратной очередности. Ты, — она ткнула пальцем в сынка Пузана. — Молодой идиот, который решил, что он круче всех, только потому что его папаша имеет кое-какую власть. Или власть имеет его. Твои похождения в наших трущобах я знаю. Что было здесь?
— Что? — Кажется, ему не только подбили глаз, но и выбили пару зубов, потому что вырвалось это «что» с присвистом и шипением. — Я не… Откуда ты… — А потом включился кродах. Такое иногда случалось с особенно наглыми подонками.
