Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова
– Если бы это были его врожденные силы, Джозеф уже давно бы применил их. Но он бездействует, чем рискует, давая нам необходимое время для расследования. Вероятно, потому что просто не может ничего сделать и сил, как таковых, у него нет. Потому нам нужно просто найти этот предмет.
– И как же это сделать? Наверняка о нем знает только сам жрец, учитывая его осторожность, – пожал Арсиан плечами. – Сейчас он изолирован, и контактирует только с ограниченным кругом лиц, которым не может доверять. Но у него наверняка должны быть помощники. Кто-то приближенный и достаточно верный, который посвящен в это.
– Просто дадим ему возможность ее получить, – беззаботно усмехнулся Дион. И пока отцы всерьез заподозрили его во внезапном бреду, я изумленно расширила глаза и подхватила мысль:
– Если ему позволят одну единственную встречу с кем-то вне дозволенного круга лиц, он наверняка пожелает увидеться с тем самым человеком. Нам же останется просто проследить за ним! – восторженно закончила я, посмотрев на Диона с неподдельным восхищением. Он выразительно улыбнулся мне, а я сделала вид, что закашлялась и неловко отвернулась. – Неплохая идея. Должна сработать, – понизила я голос.
– Тогда я займусь этим вопросом, – понятливо кивнул Арсиан.
– Я помогу, у меня тоже есть связи внутри дворцовой стражи и инспекторов, – вслед за сватом поднялся мой отец.
Мы с Дионом так же поднялись, чтобы проводить отцов, но тут Краун младший внезапно охнул и повалился обратно на свое место, точно подкошенный.
– Дион? – испугалась я, наблюдая за тем, как он скривился от сильной боли и тяжело задышал, отчаянно вцепившись пальцами себе в грудь, точно в ней зияла дыра.
– Что происходит? – услышав мой крик вернулись отцы и осторожно оттеснили в сторону, пока усаживали Диона в кресло и принялись за осмотр, для которого пришлось так же расстегнуть его одежду на груди. Стоило это сделать, как Саймон и Арсиана вздрогнули и пораженно замерли. После с потрясенными лицами обернулись ко мне, пока я обеспокоенно суетилась, пытаясь понять происходящее.
– Что там? – требовательно спросила я, с волнением смотря в лица свекра и отца. Тем временем приступ Диона, кажется, пошел на спад. Потому ответить он смог самостоятельно, хоть и сдавленным, хриплым голосом:
– Твое предположение было верным… По истечении времени… метка пропадает, ха-ха, – хохотнул он сквозь боль, пока я смотрела, как на его коже постепенно тускнеет узор метки.
Все еще под моим шокированным взглядом, он, пошатываясь, встал на ноги и нетвердой походкой приблизился почти вплотную.
– Я бы хотел кое-что проверить, чтобы убедиться, что метка действительно сошла. Можно? – натужно улыбнулся он, очевидно, все еще переживая отголоски боли. После выразительно протянул ладонь.
Поняв, что он хочет прикоснуться ко мне, я согласно кивнула и уже хотела вложить пальцы в его ладонь, как этот коварный… засранец, резко притянул меня за талию, а после крепко поцеловал мой изумленно приоткрытые губы.
– Вот теперь я убедился. Метка действительно исчезла, – воспользовавшись моим замешательством, проворно отпустил он меня с довольной улыбкой и отошел прежде, чем я успела его ударить, пыша гневом и негодованием, от которых мое сердце с грохотом билось в перепонках, угрожая оглушить.
По крайней мере, я буду до последнего утверждать, что причина моего отчаянного сердцебиения именно в гневе!
***
«Ребят, очень сожалею об опечатках, которых в этой проде, наверняка, будет много, постараюсь завтра вычитать. От количества напечатанного текста у меня уже в глазах двоится, а поделиться продкой хочется сейчас. Прошу понять и простить, ваш очень нетерпеливый, безграмотный и немного талантливый автор))))»
Если говорить коротко, затея Диона действительно принесла свои плоды в самые короткие сроки.
Честно говоря, я не до конца верила, что Джозеф так легко поведется на провокацию, принимая его за довольно осторожного и неглупого мужчину, способного несколько десятилетий играть в бога и не быть пойманным.
Но я упустила из вида один значительный недостаток жреца, который сыграл с ним плохую шутку: его характер. Верховный жрец, пресытившись властью, потерял бдительность, будучи тщеславным, гордым и высокомерным. Он банально не мог допустить мысль, что подвернувшаяся удачная возможность в виде его подчиненного, который «скрытно» и с большим трудом пробрался для встречи с ним – всего лишь ловушка, расставленная Краунами.
Потому, когда буквально через несколько дней передо мной лежал весьма ветхий, потрепанный блокнот, заботливо завернутый в пропитанную священной магией тканью, я даже засомневалась, что пере до мной, то самое. Мы предполагали, что это будет неким артефактом, я же допускала мысль о фолианте, которые так любят упоминать авторы в своих романах, но увидев перед собой неказистый жиденький блокнот, с нарисованными каракулями, точно некий ребенок расписывал ручку, почувствовала нечто вроде разочарования и какой-то детской обиды от обманутых ожиданий.
– Ошибки быть не может? – на всякий случай уточнила с намеком на надежду и посмотрела на Диона, точно ожидала, что сейчас он засмеется, сведя все в шутку, а уже после покажет что-то более стоящее.
Дион же, стоя на расстоянии, покачал головой, разбивая мои надежды:
– Это именно то, что мы отобрали у заместителя жреца, который он достал из тайника, – произнес он, а после сделал шаг в мою сторону. Я рефлекторно отступила, уже начиная привыкать к этой игре в догонялки.
После того, как метка пропала, Дион из прежде надменного и хладнокровного человека стал больше походить на человека-жвачку, которого тянуло ко мне, как магнитом.
Терпеть его прилипчивость становилось все сложнее, потому я была бдительной и сохраняла необходимую дистанцию.
Разочарованно цыкнула на замечание мужа и, кончиком ногтя брезгливо прикоснулась к обложке блокнота, настолько грязным и замызганным он выглядел, точно постер с обнажёнкой под кроватью у подростка… Было заметно, что в потных ручонках блокнот держали довольно часто.
Открыв первую страницу, я внимательно всмотрелась в написанное и поняла, что если присмотреться, то в «детских каракулях» начинает прослеживаться закономерности, больше напоминающие письменность, напоминающую арабскую вязь.
– Что это за язык? – нахмурилась я.
– Я тоже не
