Моё пушистое величество 2 - Алиса Чернышова
Ван-Ван моргнула и слегка увяла.
— Но, Снеж…
— Нет, — отрезал я. — Тебе хочется издеваться над собой, влюбляясь во всяких Гэвинов? Предположим. Но спать ты с ним сегодня не будешь. Это вопрос не только твоей репутации, но и здравого смысла. И твоего достоинства, разумеется. Тебе плевать на себя? Допустим. Но подумай о том, что у тебя есть я.
— Но разве это не моё личное дело? — вот теперь на меня смотрели с тем самым вызовом, что характерен для подростков всех возрастов и полов.
Ну-ну.
— Я не буду даже касаться того, что там, откуда я родом, подобное далеко не всегда остаётся личным делом. И порой имеет катастрофические последствия. Здесь, насколько я понимаю, всё не настолько серьёзно… Но всё ещё не так просто, как ты тут пытаешься представить. Может слыхала — последствия есть всегда? И меня это касается напрямую. Ты сама сказала, что больше не одна, верно? И это правда. Будь мы фамилиар и хозяйка или учитель с ученицей, мы связаны, и наши интересы с репутациями тоже. Опять же, твои новые союзники. Ты же не думала, что Гэвин просто так решил, как ты там выразилась, “снизойти”?
Губы Ван-Ван дрогнули.
— Но что может быть важнее…
— Даже не вздумай заканчивать это предложение, — отрезал я. — Если ты готова выбросить на мусорку меня, новых союзников, и перспективы, просто чтобы переспать с, прости мой хвост, Гэвином — ну, тогда у меня для тебя плохие новости. И поскольку мы связаны, и твоя репутация — моя забота, если это случится, я прикончу его. Вопросы?
Ван-Ван спала с лица.
— Снежечка, что ты такое говоришь?!
— Правду, — ощерился я.
— Ты не можешь!!
— Хочешь проверить? Рискни.
Я блефовал тут, конечно.
Ну… преимущественно.
Объективно, я не любитель той экстремальной “защиты женской чести”, под прикрытием которой в некоторых культурах принято убивать народ пачками. Однако… Будь мы у меня в родном мире и выдай Гэвин свой чудесный монолог, обращаясь к моей ученице — он был бы уже мёртв. Не потому что я в восторге от подобных вещей, а потому что некоторые вещи человек моего положения не может себе позволить прощать.
Здесь, конечно, всё иначе. И теоретически о репутации Ван-Ван можно беспокоиться намного меньше. Однако, Гэвин, талантливый малыш, умудрился потоптаться по достаточному количеству моих мозолей для того, чтобы основательно взбесить. Хуже того, я даже не единственный (и не самый опасный) недоброжелатель в этой очереди. И если я, возможно, всё же оставлю чудо-мальчика в живых, не все такие добрые и прощающие…
В любом случае, Ван-Ван прониклась.
— Я… я…
Я хмыкнул.
Я примерно понимал, что происходит сейчас в её голове: очередная драма на тему “ах, нам не суждено быть вместе”, или “ох, как же мне быть с любовью”. Ну, и прочее.
Это ничего, это полезно. Некоторым высоким чувствам стоит создавать преграды, хотя бы для того, чтобы у людей успело проясниться в мозгах. Если всё очень серьёзно, то не поможет, конечно. Но в данном случае…
— Снежечка, почему ты такой жестокий?! Я думала, я тебя убедила!
Жестокий? Ну может. Но я твой учитель, а значит, за тебя в ответе. И пусть тут сто раз свободные нравы, и пусть маги менее ограничены разного рода правилами приличия, но кто-то вроде Гэвина в качестве, почти не сомневаюсь, первого любовника? Такого никому не пожелаешь.
— Ты меня убедила, — согласился я важно. — Если ты не придёшь к нему, то будешь жалеть. Что идиотизм с моей точки зрения, но разные находятся сожаления. Это не значит, что я не добавлю ограничений.
— Но Снеж, Гэвин же сказал…
— Что ты должна прийти к нему, если ты его любишь. Там не было дальше по тексту никаких уточнений на тему того, что именно ты будешь с Гэвином делать; я вообще предлагаю избить. Парочка сломанных костей — отличное выражение чувств, тебе не кажется?
— Нет!! — бедняжка Ван-Ван была возмущена.
Я мечтательно моргнул, вспомнив нашу первую драку с леди Шийни. Помнится, она мне все рёбра переломала. Ну и по мелочи: смещение в плече, несколько трещин в костях, полностью опустошённый магический резерв…
Эх, молодость.
— Ну, он тебя нескоро забудет, — сказала я вполне честно. — К тому же, он привык к языку насилия. Так до него может дойти намного быстрее.
Если я хоть что-то насчёт него понимаю, то прямой вызов может даже завести, к добру или к худу. Учитывая, что ему нравится откровенно ненавидящая его кабанодева…
— Снежечка нет!
— Снежечка да!.. Ну серьёзно, давай его побьём. Ну хоть немного. Не хочешь?
— Нет!
Скучные в наше время дети пошли.
— Ну, нет так нет. Значит, просто прийди к нему, выслушай, что у него есть тебе сказать, и убирайся оттуда. Вот и весь план.
— Но… Снеж, но он же подразумевал, что… Если девушка пришла к парню ночью… разве не подразумевается…
— Если этот огурчик без шариков что-то там себе надумал, то ему стоит поработать над формулировками. Вы тут все демонологи или где?
— Но… Он же разочаруется, Снеж.
— Никто от этого не умирал. Если у тебя действительно есть шанс, то это его только раззадорит; если шанса нет, то его нет, и твоё согласие ничего не изменит. Он попросил доказать свою любовь и прийти? Отлично, ты пришла. Не его ли очередь теперь что-то доказывать?
— Снеж, я не смогу сказать ему это.
— Ну ладно, значит, скажу я.
Она моргнула.
— Но мы же не можем показывать, что ты умеешь разговаривать!
— А какие альтернативы? Или ты думаешь, я позволю ему просто так делать с тобой, что в его дурную голову придёт? Да, мне не хотелось бы демонстрировать свои таланты направо и налево. Но в таких обстоятельствах? Если с ним не готова говорить ты, буду говорить я.
Она выглядела, как будто была готова разрыдаться.
— Но, я люблю его, и как я могу спорить с ним?
А тут мы снова подходим к той самой проблеме, да? Когда думаешь, что грубость — это норма; когда считаешь, что ничего не заслуживаешь; когда считаешь, что не можешь себе позволить высказаться против.
Когда не умеешь говорить “нет”, потому что у тебя отняли это умение.
Для меня это никогда не было характерно. Но сколько раз
