Змеиный венец - Екатерина Ивановна Гичко
Не вспомнил. Но это его не расстроило, так как мысли уже переключились на другое, а именно на то, как он крепко любит папу. Хотя он, гад такой, разогнал их. Воспоминания о разгневанном отце так расстроили, что парень осел прямо посреди холла и грустно посмотрел на нижние ступеньки лестницы. Стража взглянула на него уже обеспокоенно.
В этот момент в двери заполз припозднившийся наагариш Делилонис. Увидев сидящего на полу Ссадаши, он удивлённо приподнял брови.
– Ссадаши, ты что делаешь? – спросил он.
Парень повернулся и осоловело посмотрел на него. Делилонис запоздало учуял запах вина.
– О-о-о! – понимающе протянул он. – Напился.
Ссадаши почувствовал себя слегка оскорблённым.
– Выпил, – счёл нужным поправить он.
– Угу, – насмешливо отозвался наагариш. – Вставай, выпивоха, и ползи отсыпайся. И не смей в таком состоянии ползти к наагашейду.
Ссадаши почему-то почувствовал себя уязвлённым. С трудом встав, он пробурчал себе под нос:
– Сперва разгоняет, потом командует…
Образы отца и наагариша Делилониса переплелись в его пьяном сознании и стали одним целым. Ссадаши вспомнил бородатого и двуногого Делилониса, про себя удивился, что папа побрился, упустив тот факт, что у нагов бороды вообще не растут. Потом в нём затеплилась жажда мести за оскорбление. Какое именно оскорбление, он затруднялся определить. Раскачиваясь посреди холла, парень пытался придумать достойную месть. Но потом вспомнил, что очень сильно любит папу, и ему уже захотелось сделать ему приятное. Да так, чтобы УХ!
И он придумал, что именно. В памяти маняще изогнулся серебристо-белый хвост, украшенный золотым деревом. Ссадаши даже от восторга в ладоши захлопал. Стража наблюдала за ним с живейшим интересом. Он нарисует такую же красоту. Нет, даже лучше! Парень развернулся и пополз на выход. Стражники переглянулись, и один из них пополз следом, а затем и обогнал покачивающегося парня, чтобы предупредить стражу на воротах о том, что мальчишку нельзя выпускать в таком состоянии.
Но Ссадаши не стремился покинуть территорию дворца. Ему была нужна краска, и он знал, что госпоже кто-то там подарил очень хорошую краску, и даже знал, где она хранится. Туда и направился.
Оказавшись внутри небольшой деревянной пристройки во дворе между второй и третьей стеной, он зажёг пальцами светляк. Тьму развеял бледно-фиолетовый свет. Ссадаши нахмурился и опять щёлкнул пальцами. В воздух всплыла ярко-розовая точка. Парень озадаченно посмотрел на неё. Некоторое время он развлекался, создавая всё новых и новых светляков самых разных цветов, позабыв, зачем приполз сюда.
Потом наконец вспомнил о цели своего визита и нашёл глазами ряд горшков. Обрадованно хлопнув в ладоши, Ссадаши пополз к ним и, усевшись прямо на землю, раскупорил ближайший. Глиняная нашлёпка на горлышке треснула, и парень засунул внутрь указательный палец. Достав его, Ссадаши придирчиво вгляделся в цвет, потом подманил ярко-белый светляк и скривился. Этот цвет не нужен. Горшок был отодвинут хвостом, а сам Ссадаши уже тянул руки к следующему.
Через некоторое время все пальцы на руках и кончик хвоста окрасились в разные цвета, а рядом стояли отобранные горшки. Ссадаши решил, что нашёл всё, что нужно, и попытался сгрести горшки в охапку. Не вышло. Он быстро нашёл решение и стащил с себя верхнее одеяние. На него поставил горшки и стянул полы в узел, не обращая внимания, что краска выплёскивается через края. И потащил свою добычу во дворец. Госпожа же не обидится, что он позаимствовал немного её добра?
Стража во дворце встретила появление перемазанного парня настороженными взглядами. Ссадаши замер посреди холла, мучительно соображая, куда двигаться дальше. Почему-то тянуло в лекарское крыло, но папы там не было, он точно знал. Подумав, пополз вверх по лестнице. На третьем ярусе Ссадаши свернул в коридор и отправился к себе в комнату. Там, на дне сундука, лежала бутылка с остатками сонного зелья, добытого, чтобы они с госпожой смогли сбежать из дворца. Сейчас оно ему очень нужно. Ведь то, что он задумал, сюрприз, и папе нельзя знать об этом заранее.
Кое-как найдя зелье, Ссадаши продолжил свой путь. Добравшись до покоев, как он в тот момент считал, отца, парень сгрузил узел с горшками у стены, а сам прополз в следующую комнату. Папы не было, зато был низенький столик с поздним ужином. То, что нужно! Пошатываясь, Ссадаши достал из-за за пазухи бутылку. Обнаружил на столе другую бутылку и обрадованно потянул к ней руки. Одну треть вина отпил прямо из горла, а потом долил выпитое сонным зельем. Аккуратно не получилось, но разлитое он вытер полой одежды.
После чего спрятал бутыль с сонным зельем за пазуху, осоловело посмотрел на трапезу и сладко зевнул.
* * *
Делилонис с удивлением смотрел на спящего на полу в его спальне Ссадаши. Парень лежал на животе, трогательно поджав под себя руки и кончик хвоста, и спал, пуская слюни.
– И почему у меня? – с недоумением протянул Делилонис.
Мальчишка улыбнулся во сне и что-то пробормотал. Делу стало его чуточку жаль, поэтому он стащил со своей постели покрывало и небрежно накинул на парня. А сам разворошил влажные после купания волосы и уселся напротив столика с трапезой. Запах еды вызвал обильное слюноотделение. С утра нормально не ел…
* * *
Проснулся Ссадаши где-то посреди ночи. Некоторое время соображал, где он, что с ним… В голове вообще витало много разнообразных вопросов. При этом сон ни капли его не отрезвил. Увидев в скудном лунном свете блестящий хвост Делилониса, которой спал на своём ложе, Ссадаши неожиданно вспомнил, что хотел отомстить папе. То есть наоборот, сделать приятное. Почесав цветными пальцами макушку, парень с трудом поднялся и выполз из комнаты. Вернулся, волоча по полу узел с горшками. Развязав его, даже не обратил внимания, что в некоторых горшках краски осталось на самом донышке. И пополз искать кисть.
Нашёл он её на рабочем столике наагариша. И даже не одну. Взял четыре, по одной в каждую руку и по одной за каждое ухо, и вернулся к ложу. Там Ссадаши бесцеремонно выпрямил хвост наагариша – тот даже попытки не сделал проснуться – и приступил к творчеству.
Сперва он запалил большой белый светляк, поморгал, привыкая к яркому свету, а затем обмакнул кисть в горшок. И смело, от души, провёл длинную и жирную линию. Творил Ссадаши вдохновенно и с усердием, не обращая внимания на такие мелочи, как перемешанные между собой разные краски. Столкнувшись с этим, он просто осоловело посмотрел на мешанину, а потом
