Похоронные дела Харта и Мёрси - Меган Баннен

– Давайте заезжайте сзади. Встретим вас на причале, – сказала Мёрси маршалам, отпирая дверь.

– Сколько у нас мест в колодце? – спросил папа, заходя следом.

– В основном пусто, я подготовила всех для завтрашнего развоза – правда, вряд ли Дэнни сможет их забрать, если сегодня Лил родит. Еще это значит, что причал забит. Двое уезжают в погребальные ямы, один на неделе – к кострам, значит, девять свободных мест в колодце. Не привезут же нам девятерых за день.

Они уже дошли до причала и поднимали ворота. Мёрси полагала, что две пары маршалов привезут по трупу, но они привезли пять. У нее перехватило дыхание.

– Пять?

– Да, мэм, – подтвердила одна из маршалов, вкатывая первое тело. Мёрси вспомнила, что ее зовут Рози, а фамилию забыла. Она обычно работала на Восточной базе, так что у Бердсоллов почти не появлялась.

– Соленое Море, да что творится? – спросил папа. – Какая-то катастрофа?

– Мы пока не выяснили. По всей Танрии бродяги начали падать замертво без явной причины. Там везде трупы.

Они еще не закатили все пять тел в мастерскую, когда по переулку задом сдала следующая баржа.

– Нужен план, – сказала Мёрси отцу с колотящимся от нервов сердцем. – Есть идеи?

– Я бы предложил солить и заворачивать немедленно тех, кто в плохом состоянии. Если свежие, сложим в колодец. Если кончится место, будем оставлять тех, кто получше, внизу вдоль стенок колодца. Там не так холодно, как в самом колодце, но получше, чем наверху.

Мёрси выдохнула, пытаясь успокоиться.

– Ладно. Хорошо. Повезло, что мы не забыли на той неделе заказать еще соли.

Папа охнул:

– Совершенно забыл!

– Знаю. Поэтому в костельник я заказала сама.

Мёрси потерла сухие глаза. Она уже устала, а ночь только началась. Папа опустил ей на плечи тяжелую руку, как одеяло, в котором она так нуждалась.

– Будет трудно, но это не навсегда. Стиснем зубы и справимся.

– Точно. Но не перетрудись.

– Я справлюсь. Обещаю.

Где-то за час они вошли в нужный ритм. Папа проверял состояние каждого трупа и сортировал их, а Мёрси отвозила к подъемнику и укладывала как могла. Каждый раз, когда привозили новое тело (или два, или три), Мёрси встречала на причале маршалов и прикалывала к парусине документы, чтобы потом она или папа могли их заполнить.

К удивлению Мёрси, после полуночи приехал Зедди с сандвичами и черствыми профитролями.

– Ты что здесь забыл? – спросила она, пока он раскладывал еду на столе в кухне.

– На базе творился полный цирк, когда я завез Пэна. Решил, что вам сегодня не повредит подкрепление.

– Храни тебя боги. Что-нибудь слышно?

– Судя по всему, больше всего трупов везут из центральных секторов, что бы это ни значило.

В памяти что-то шевельнулось, но Мёрси так и не вспомнила, что связано с центральными секторами. Она пожала плечами и откусила от сандвича с ветчиной. Надо отдать должное Зедди, простой сандвич с ветчиной на вкус был как ресторанное блюдо.

Он поерзал, наблюдая, как она жует.

– Я подумал, может, помогу сегодня чем-нибудь вам с папой, если не отрублюсь первым.

Мёрси затопило светлое тепло.

– Как думаешь, осилишь заполнять документы, если тело уже просолили и завернули?

Кожа Зедди приобрела нездорово-зеленый оттенок, но он ответил:

– Постараюсь.

Она бросила сандвич и обняла его, прижав его руки к бокам.

– Люблю тебя!

– Фу.

Она выпустила его и пихнула в грудь, и тут их заметил папа. Он взглянул на сандвичи и профитроли, потом на сына.

– А тебя хорошо воспитали.

Они взялись за работу: Зедди на причале с планшетом в руках, а Мёрси и папа – в мастерской, солили и заворачивали. Ребра недоделанной лодки пришлось прислонить к стене, чтобы было куда складывать человеческие останки. Среди тел вроде бы не было маршалов, и спустя долгое время тревога Мёрси за Дакерса унялась. И за любого другого танрийского маршала.

Шли часы, окружающий мир растворился. Мёрси плавала в море смерти, соли и парусины. Красный транзистор стоял молча и смотрел, как она работает бок о бок с папой. Она понятия не имела, в котором часу в дверь вошел Зедди.

– Мёрси?

– Ммм?

Она не отрывалась от работы, ее было так много. Работа за ней, перед ней, вокруг нее. Папа подтолкнул ее, привлекая внимание, потому что Зедди был не один. За ним стоял Пэн, а рядом с Пэном – Альма Магуайр. Мрачно стиснутые зубы капитана обратили искорку тревоги за Харта в сердце Мёрси в зияющую дыру.

– Вы видели сегодня вечером маршала Ральстона?

– Нет, – ответил папа.

Все посмотрели на Мёрси, у которой пересохло во рту.

– Он, наверное, возит тела, как и все остальные.

Альма подошла к ней.

– Он был на больничном, но говорят, утром вошел в Танрию через Северную базу. Говорят, он был вооружен до зубов, будто знал, чего ждать, а теперь у меня на руках сотни трупов – кажется, все бывшие бродяги, – а Ральстона нет. Все маршалы, приписанные к Западной базе, объявились – кроме него. Если ты что-нибудь знаешь, любую мелочь, самую незначительную, как тебе кажется, буду признательна, если расскажешь.

Слова кирпичами падали на Мёрси. Харт пропал, а в Танрии появились тысячи неизвестно откуда взявшихся трупов. В горле встал комок, она беспомощно вспомнила, как Харт сидел у нее на диване и рассказывал, глядя в пустоту, что случилось много лет назад, когда они с Биллом попытались отправить заблудшие души в посмертие, и тяжесть в голосе была лишь тенью ноши, которую он так долго носил в себе.

– В центре Танрии есть одно поле, где много лет назад погиб его напарник. Там смотрели?

Альма подняла брови:

– Это в секторе двадцать восемь.

– С чего бы ему туда идти? – с заразной тревогой спросил Пэн.

Одно дело было рассказать Альме и Пэну, куда Харт мог пойти. Объяснять же, зачем, пусть даже они были его друзьями, казалось предательством, и Мёрси не смогла себя заставить.

– Сами у него спросите. Когда найдете.

– Но у тебя есть причины думать, что он пошел туда?

– Еще трупы привезли, – буркнул Зедди от двери.

Мёрси смотрела на Альму, чувствуя, как с каждой секундой растет чувство беспомощности.

– Да, думаю, туда он и пошел.

Альма хлопнула Пэна по плечу:

– Пошли.

Мёрси застыла на месте, слушая, как Альма приказывает маршалам на причале ждать ее на базе. Зедди чмокнул Пэна на прощание и прислонился к дверному косяку в мастерской, нелепо сверкая яркими штанами цвета лайма. Папа обнял Мёрси.

– Уверен, с ним все в порядке.