Сферы влияния - Екатерина Сергеевна Коновалова (Гитман)
Гермиона понимала. Она ведь сама нашла ключ к его сознанию, и этим ключом был Шерлок Холмс. — Он уничтожит вашего брата.
— Полагаю, — Майкрофт сменил положение в кресле и чуть подался вперед, — что в этом его цель. — Вы рассказали Бруку… — Многое, — согласился он. — Достаточно, чтобы его план стал реализуем.
Это был абсурд. Наверное, если бы сейчас старший Холмс обратился в носорога (2), Гермиона была бы меньше испугана и ошарашена. — Вы же не хотите сказать…
Майкрофт тяжело выдохнул: — Разумеется, Шерлок не пострадает. Возможно, ему придётся пережить несколько неприятных минут, но результат в этом случае важнее. Мориарти расскажет ему о коде или же даст возможность его найти самостоятельно. Но Шерлоку этот код не нужен. Решив загадку, он передаст его… — Вам?
Что-то странное произошло с лицом Майкрофта, как будто между бровей яснее обозначилась складка, под глазами проступили тени, у губ наметилась жёсткая складка. — Вам, разумеется.
Гермиона собиралась переспросить, что он имеет в виду, но почему-то не смогла. Горло как будто сжала невидимая рука, и не удавалось выдавить: «Я вас не понимаю». Где-то в глубине сознания брезжила уверенность в том, что она всё понимает, только не может сопоставить воедино разрозненные факты.
В целом, сейчас это не важно. — Вы знаете, что он будет делать?
Майкрофт вытащил из кармана записную книжку — кажется, всё ту же, скорее всего, с чистыми страницами: при его памяти не было нужды записывать информацию. — Могу предположить… Не стойте, Гермиона, прошу, садитесь, — Гермиона машинально повиновалась, — что у нас есть около недели спокойствия, — он почему-то рассмеялся на этом слове, — после чего он открыто заявит о себе. Думаю, это будет что-то весьма публичное и незаконное. Он должен показать Шерлоку, что снова… в игре.
Гермиона сморщилась — по спине прошёл противный холодок от этого слова — «игра». Кажется, Майкрофт это заметил, потому что сказал задумчиво: — Это всё — большая игра. — Лучше бы вы играли в бисер (3), — выплюнула Гермиона. Замутило. Наверное, позднее она сумеет понять решение Майкрофта и оценить его здравость, но пока от мысли о том, что Брук снова на свободе, корежило.
Майкрофт опять рассмеялся: — Боюсь, мне не хватит творческих способностей для этого. Моему брату она подошла бы больше, но он слишком эмоционален.
Гермиона сглотнула.
Мерлин, она сидела и болтала об игре в бисер, пока Джим, безумец с почти уничтоженным, но почему-то гениально-точно работающим разумом, готовит смерть.
В этот раз он не станет полагаться на случай. Рон подвернулся ему под руку, был убит из рисовки, напоказ.
Шерлока Холмса он хочет не просто убить, уничтожить, растоптать. И вместо того, чтобы помешать ему, Гермионе придётся отстраненно наблюдать, выжидать, как… как это делают стервятники. — Это слишком опасно, — наконец, сказала она. — Я не могу допустить…
Тяжёлый, протяжный скрип кожаного кресла. Майкрофт поднялся на ноги, расправил складки на светлом пиджаке, отошёл к камину. Ему не нужно было ничего говорить, Гермиона понимала его молчание. Это не её дело. И она не сможет в него вмешаться. А если вмешается — только навредит. Партия уже началась, зелье уже поставлено на огонь.
В пятницу, закончив разговор с Кингсли, Гермиона приняла волевое решение — отвлечься от дел и отдохнуть. Силы были на исходе, ей было необходимо немного развеяться. Поэтому, аппарировав домой, она объявила Джинни: — Ни слова о работе.
Подруга её поняла, отправила домой патронуса с просьбой не ждать, и они вместе переместились сначала в Лондон, а оттуда, не сговариваясь, в Париж — к счастью, для перемещений во Францию не нужны были международные порт-ключи.
Когда-то при первом знакомстве с Парижем Гермиона была очарована им. Ей не было дела до туристов или мусора под ногами — она чувствовала только, что идёт дорогами Дюма, Гюго и Бальзака, дышит их воздухом.
Будучи студенткой, она увидела другой Париж — шумный, полный тусовок. Он был ей тогда чужим, злил каждым взрывом смеха.
В этот раз Париж был необходим. Никаких лувров и эйфелевых башен — вместе с Джинни они устроились в маленьком волшебном ресторанчике на берегу Сены, заказали белого вина и морских деликатесов и попытались сделать вид, что они беззаботные, весёлые студентки. Что им снова восемнадцать, Волдеморт пал, а жизнь радужна и прекрасна.
Из окна были видны проезжающие мимо теплоходы, забитые маггловскими туристами, а под потолком под мягкие звуки невидимого рояля расцветали волшебные цветы. За соседним столиком молодой темноволосый волшебник самозабвенно целовал вейлу. Улыбчивая колдунья разносила на подносах заказы.
Гермиона давно не пила вина, и оно почему-то сильно ударило в голову, раззадорило, взбудоражило. Джинни тоже раскраснелась и то и дело заливалась хохотом.
Ночевали у Гермионы дома, причём аппарировали с трудом — и даже удивительно, что обошлось без расщепа.
Потом было похмелье — такое, какого никогда не бывает после огневиски. И два сказочных дня в доме у Поттеров, в компании маленьких Сириуса, Альбуса и Лили.
Гермиона сейчас дорого дала бы, чтобы этих двух дней отдыха никогда не было. Сердце болезненно сдавливала мысль о том, что, не реши она отвлечься от дел, не пусти всё на самотек, Майкрофт не рискнул бы отпустить Джима. Он не пошёл бы на прямую, намеренную конфронтацию. — Майкрофт… — начала было Гермиона, но спросила совсем не то, что собиралась: — Какие вы можете дать гарантии, что ситуация не выйдет из-под контроля?
Она хотела спросить: «Вы не боитесь за Шерлока?», — но, конечно, не нашла в себе на это сил.
Как и всегда, Майкрофт без легиллименции угадал незаданный вопрос. На короткое мгновение опустил глаза, чуть сильнее сжал правой рукой пальцы левой, и ответил: — Все ресурсы будут направлены на то, чтобы этого не произошло. Все доступные мне ресурсы.
«Я сделаю все, что в моих силах, чтобы он не пострадал», — вот что это значило.
Гермиона кивнула и коротко простилась — нужно было рассказать Кингсли об изменившейся ситуации и постараться убедить его в том, что Шерлок Холмс действительно передаст код в руки правительства волшебников.
Она уже собиралась аппарировать, как на ум пришла та фраза: «Вам, разумеется». И прежде, чем здравый смысл удержал вверх над глупой эмоциональностью, она резко спросила: — Почему вы думаете, что ваш брат передаст мне код?
Одна бровь Майкрофта медленно приподнялась, губы дрогнули в странной гримасе, как будто презрительной: — Очевидно, мой брат в некотором роде заинтересован в вашем… контакте. Код для него — не более, чем награда за решение очередной задачи, а к наградам он весьма равнодушен.
