Игры богов - Нина Линдт

Рэй и дракон пошли в наступление на Санти. У Макса появилась возможность посмотреть, почему кричала Анна, и помочь друзьям.

Раган нехотя выпустил Анну из объятий.

— Ты не должна быть здесь, нехебкау. Спрячься. Я должен помочь остальным.

Анна вытащила пистолеты из-за пояса.

— Я с тобой.

— Я тебя выпорю после победы, так и знай, — недовольно сверкнул синими глазами эйр Раган, но спорить с ней не стал. Некогда. Развернувшись, они бросились на подмогу раненому Жаку де Марли и защищающему его эйру Валентайну. Перевоплощаясь на бегу, Раган краем глаза заметил бьющуюся в агонии чайку и успел удивиться: не так уж смертельна была ее рана, почему вдруг такая реакция? Но спустя мгновение он выбросил чайку из головы и направил свое внимание на битву.

Анна уложила одного из магов, но остальные тут же создали щит от пуль. Нехебкау зло выругалась. Похоже, инквизиторы обладали защитой, которую не раскрывали полицейским. Сколько ее напарников погибло в перестрелках с преступниками, когда могли бы пользоваться такой же защитой, если бы инквизиторы соизволили поделиться секретом, а теперь она не может убить ни одного из этих мерзавцев! Пришлось убрать пистолеты, потому что пули могли срикошетить в друзей. Вместо этого она попыталась оказать первую помощь раненому Жаку де Марли.

Из глубокого пореза на плече ведуна лилась кровь, и Анна начала перетягивать рану своим ремнем. Боль своей пары она ощутила так внезапно, что сила ушла из рук и стало нечем дышать. На лбу выступил пот, а боль только накатывала и усиливалась рывками, как от ударов. Когда она услышала щелчок магического кнута, Анна смогла собраться и повернуться. Рагана били магическим кнутом, пока эйр Валентайн пытался его защитить. Магический кнут прикладывал даже драконов — что уж говорить о волке. Но Раган был лунным волком, поэтому пытался огрызнуться, уклониться, поймать кнут, пока его не приложили в четвертый раз и Анна не издала глухой стон. Как же было больно ему, если ей даже пошевелиться от боли невозможно! А Раган пытался, но выбивался из сил. И в этот момент Анна увидела, как один из инквизиторов метнул в него железный клинок. Она закричала, понимая, что Раган сейчас умрет.

Эйр Валентайн прыгнул из последних сил, пытаясь спасти Рагана. Клинок он перехватить или сбить не успел, но удар принял на себя. Сталь вонзилась в тело ледяной болью. Осев на землю рядом с Раганом, эйр Валентайн потерял сознание.

Вера видела, что оборотни практически проиграли, и попыталась остановить Макса, когда тот бросился им на помощь. У нее магия была слабенькая, она лишь смогла окатить его острыми льдинками, которые больно жалили на большой скорости. Макс не глядя ударил в ответ электрическим разрядом. Он был бы не смертелен, но сердце Веры с детства было слабым. Не выдержав удара, оно остановилось, и девушка рухнула на землю.

Макс успел отразить удары магов, спрятать на минуту раненых оборотней в шар, чтобы те успели хоть как-то прийти в себя, но он никак не ожидал удара кнутом по ногам. Упав на колени как подкошенный, Макс успел подумать, что смерть довольно глупая и быстрая штука.

Очередной удар кнута, который стал бы последним для сыщика, перехватил огромный огненный дракон. Он оттеснил магов в сторону от раненых: кого прибил хвостом, кого испепелил.

Макс, пытаясь отдышаться от боли, оглянулся на оборотней. Те пытались подняться, когда к ним подбежала Анна. Кажется, выживут. Немного завалившись набок, Макс на несколько секунд потерял сознание.

Когда он пришел в себя, Рэй и Санти были единственными, кто сражался, но Рэй явно выигрывал. Окружив Санти огненной стеной, принц с яростью и ненавистью удар за ударом направлял на мечущегося в кругу огня мага огненные шары.

Пытаясь вернуть себе контроль над телом, Макс неуклюже сел, поежившись от боли в ногах, где ожогом багровел след от удара магическим кнутом, и в этот момент увидел, как Тарита бросилась бежать к объятому пламенем Сантьяго.

Макс не успел даже придумать, как остановить Тариту — девушка прорвалась через огненную стену к Сантьяго, закричала от боли, но успела: за языками пламени было видно, как два силуэта встретились. И тут же погас с шипением огонь, залитый сероватой паутинной жижей, которая спустя мгновение начала пузыриться и плавить асфальт своим ядом. Санти выпустил из объятий обожжённый труп Тариты и стал терять человеческую форму, превращаясь в паука. Похоже, Тарита отдала ему перед смертью все свои силы.

Повернув еще человеческую голову к Рэю, он крикнул:

— Она предпочла самоубийство тебе, Люме! Настоящее чудовище — это ты!

Но тут его красивые черты исказились, на месте рта выросли хелицеры, глаз вдруг стало больше, из тела вырвались наружу мохнатые лапки, а само туловище набухло. Паук увеличивался в размерах, изрыгая на Рэя огромное количество ядовитой магии.

Рэй защищался огненным щитом, но Макса беспокоило то, что внешность мага продолжала меняться: волосы чернели то ли от сажи, то ли от того, что Рэй терял свои положительные качества, снова становясь жестоким и беспощадным Люме.

В этот момент к нему присоединился огненный дракон.

Паук щелкал челюстями, плевался ядом, но принц и дракон отражали удары и нападали в ответ.

Макс постепенно смог подняться и, прихрамывая, отойти в сторону: дракон был так неуклюж, что мог спокойно смести его хвостом с лица земли.

— Что с Рэем? — крикнула Анна.

Макс повернулся к ней. Оборотни зализывали друг другу раны, а нехебкау помогала подняться раненому Жаку де Марли.

— Беда в том, что я не уверен, что это все еще Рэй, — откликнулся Макс.

Алиса погибала. Ее душа пыталась вернуться в тело, но застряла в птице, а потом каким-то образом оказалась на грани выхода и из птичьего тела тоже. Чайка агонизировала, умирала и Алиса, отчаянно пытаясь вернуться в себя. До этого момента она считала, что перемещает лишь сознание в тело птицы, но, как оказалось, перемещение происходило куда более серьезное: она переместилась в чайку душой.

В панике Алиса никак не могла собраться и успокоиться, и от этого становилось только хуже. И теперь она вдруг осознала, что часть ее любви, та, что держит Рэя, тоже уйдет, и он, возможно, преобразится. А еще она ощущала, как стали вдруг расходиться миры.

С ее смертью тонкие трещинки станут огромными пропастями. И оба мира погибнут, потому что отдельно друг от друга существовать не смогут.

— Дай мне дойти до тебя, — вдруг