Судьба в наследство. 1. Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская
Лишь когда старшая сестра осталась довольна остротой ножа, она закончила его точить.
- Ну? Горжет долой, - обратилась она к Агнесс, похлопывая лезвием по ладони.
Девочка схватилась за одеяние двумя руками, в ее глазах плескался неподдельный ужас.
- Может не надо?!
- Надо, надо! - закивала Герта, едва сдерживая улыбку; уж до того комично выглядела Агнесс, обхватившая голову. - Раздевайся, давай!
Девочка в надежде посмотрела на меня. Я-то тут причем?! Если так полагается, то какие могут быть сожаления?! Я тоже помахала ей рукой - снимай, мол. Та отчаянно замотала головой.
- Агнесс! - весомо произнесла Гертруда. - Давай без детских глупостей!
- Нет! Ни за что! - уперлась та. - Вот объясните мне, зачем меня нужно стричь? Почему я не могу ходить с косой? Где сказано, что у сестры не может быть длинных волос?
- В писании! - подала голос Юозапа. - В писании сказано, что первый муж, залюбовавшись прекрасными волосами первой девы, пошел за ней. А потом деву увлек сладкоголосыми речами Искуситель, из-за чего и мужа и деву изгнали из Рая. Можно подумать, ты не слышала ни одной проповеди!
- И что? Из-за этого надо меня стричь? - не сдавалась Агнесс.
- В уставе сказано, - продолжила прежним менторским тоном сестра. - Дабы женщина, греховный сосуд, не завлекала честных мужей своей красотой, следует ей, стремящейся к благочестию в услужении Богу, длинных волос не носить, а уши покрывать, дабы Искуситель не нашептывал ей скверных и смущающих душу речей! Ясно?!
Про греховный сосуд она загнула, конечно! Но в остальном, так в нашем уставе и сказано.
- Правда, правда! - покивала я. - И если носить горжет, то в уши не дует.
- Есфирь! - завопила Юза, понимая, что вся ее поучительная речь пошла насмарку.
- А я что? Истину, между прочим, сказала. Ни у одной из нас воспаления уха пока не было.
- Все равно не дамся! - уперлась девочка, наотрез отказываясь резать волосы. М-да, тавтология, однако. - Я замуж хочу выйти! И все ваши отговорки на меня не действуют! Вот встречу самого красивого и доброго, так сразу за него и выйду! И вас не спрошу!
- Встретишь, встретишь, - участливо покивала Герта, глядя на Агнесс, как на блаженную. - Как встретишь своего принца с золотыми яйцами, так и выйдешь, но не в этой жизни!
Девочка покраснела, да и чего греха таить, я - тоже! Старшая сестра чего-нибудь как отчебучит, так отчебучит! Даже я, любитель подобных прибауток, иногда теряюсь.
- Герта! - взвизгнула Юозапа, сорвавшись на фальцет. - За языком следи!
- Короче, мы ее стрижем или я просто так нож правила? - старшая сестра даже ухом не повела, игнорируя Юзин вопль.
- Стрижем, конечно, - отозвалась я, прокашлявшись от смеха. - Агнесс хватит уже! В писании сказано, в уставе сказано. Хватит комедию ломать! Посмеялись, и будет - ведь не в игры играем!
Девочка обреченно принялась откалывать с головы покров, с трогательной медленностью она свернула его и положила рядом. Затем так же неспешно, принялась выправлять концы горжета из-под ворота рясы. Гертруда, не выдержав ее похоронного темпа, подошла к ней и по-быстрому сдернула с головы некогда белый колпак.
Ох, после долгой дороги чистота одежды оставляет желать лучшего...
- Перед смертью не надышишься! - прокомментировала она свои действия.
- У Сестры Юозапы тоже коса есть! - предприняла последнюю попытку девочка.
- Значит, и ей срежем, - выдала Герта.
- Да идите вы! - теперь уже взвыла дурниной Юза. - Она у меня крошечная! Всего на три пальца! Без нее волосы во все стороны лезут! Они ж кудрявые, не причешешь, ни запихнешь зимой под кале!
- А ну обнажи голову, - потребовала я у нее. У нас с этим строго, чуть зазевалась, обросла больше нормы и все, могут чего-нибудь нехорошее приписать, доказывай потом что не ослица. Я вот для верности вообще предпочитала стричься как можно короче, оставляя лишь минимально необходимую длину для смягчения под шлем. Да и чем короче волосы, тем меньше с ними мороки.
Юозапа сердитым рывком сдернула с головы горжет и повернулась к нам спиной. На затылке у нее действительно красовалась куцая косица в три пальца длинной. Большая часть волос из нее выбилась, и теперь упругими завитками торчала в разные стороны.
- Удостоверились? - едко поинтересовалась она.
- Эт можно! - махнула рукой Гертруда, самым внимательным образом оглядев Юзину прическу.
- А у тебя? - обратилась она к старшей сестре. Похоже, Агнесс решила биться до последнего. Лучше бы в чем другом проявляла такую же настойчивость.
- У меня тоже косы нет! - Герта начала заводиться. Она со зверским выражением лица сняла с себя уставное облачение; и правда - у нее оказалась стрижка под горшок, как у большинства крестьян. - Довольна?!
Девочка кивнула с убитым видом и покорно подставила голову. Гертруда ухватила за косу у основания головы и одним ловким движением срезала волосы. Недаром сестра нож точила, прошел как сквозь масло. В левой руке у нее осталась метровая каштановая коса.
- Держи, - она сунула ее в руки девочке и принялась ровнять пряди, которые теперь свободно падали на лицо. В три приема она укоротила их с одной стороны, и так же споро с другой, быстро соорудив Агнесс прическу похожую на свою. - Все, готово!
Герта отошла на два шага, любуясь результатом. Агнесс нерешительно тряхнула головой, затем, заведя руку назад, осторожно ощупала затылок. Еще раз встряхнула волосы, отчего те взвились пушистым облаком, и опали мягкими локонами вокруг ее лица.
- Легко, - удивленно заметила она, прислушиваясь к необычным ощущениям. - Голове так легко! А посмотреться в зеркало можно?
- Нельзя! - отрезала Юозапа, заправляя свои растрепанные волосы под горжет.
- Почему? - даже обиделась та.
- Нам нельзя смотреться в зеркало, ведь оно создано для того чтобы женщина могла прихорашиваться, - принялась пояснять я. - Мы не должны никому нравиться кроме Бога - а Ему мы
