Фанатею по злодею - Анна Игоревна Рудианова

Мыльный раствор смешался с водой, и радужные разводы заскользили за потоком ци. Я восторженно ахнула. Расширила плетение до размера зонтика, подняла выше головы. При визуальном контроле работать с ци было гораздо легче.

Но энергия в очередной раз не удержала воду на моих пальцах, и целый водопад обрушился бы на меня, не метни я руками в сторону.

Вовремя.

Я сухая.

А вот Тай Янхэй и бумаги на его столе — нет.

Мокрый сверху донизу, да ещё и в мыле, он натурально зарычал:

— Более убогой ци я в жизни не видел! Кто тебя вообще принял в Академию? — и столько презрения в голосе, что захотелось пойти и в купальнях самоутопиться.

А я вообще не за уроками сюда пришла! И не за магией.

К тому же я толком даже плетение не запомнила, больше на руки Тай Янхэя смотрела.

Красивые, сильные.

Могут обнять и доставить удовольствие, могу убить и закопать под кустом жасмина.

Можно до завтра отложить рытьё могил?

— Убогая… Кормить тобой червей на кладбище.

Тай Янхэй старался говорить, как остальные мастера, медленно и статно, с витиеватыми выражениями и от третьего лица, но постоянно срывался.

— Прошу простить вашу презренную ученицу. Её посчитали слишком опасной для общества, чтобы оставить среди простых смертных, — поклонилась я.

Да, у главного злодея характер не сахар и даже не изюм, и как учитель он работает просто отвратительно. Его при первом же конфликте вычислят! Ещё и лицо подтекает.

Я же ему всю штукатурку размыла. Вода на маскировку Тай Янхэя не действовала, а вот гледичия очень даже. Вот невезуха.

— То есть терпят тебя только ради защиты остального народа? — усмехнулся недобро Тай Янхэй. Под его рукой ткань ханьфу быстро стала сухой. Вторая рука прошлась по лицу, восстанавливая грим.

Я позавидовала подобной сноровке и срочно сделала морду кирпичом, мол, ничего не замечаю.

— Тот, кто не способен вытерпеть одного нерадивого ученика, не может считаться настоящим учителем, — невольно вырвалось у меня.

Я всмотрелась в Я всмотрелась в лицо мастера. Выглядело оно натурально. Высокие скулы и благородный лоб принадлежали моему любимому Лу Ян Си. Ожогов совсем незаметно. Казалось, передо мной обычный человек. Но глаза выдавали его настоящую сущность.

И сейчас они горели огнём.

Тай Янхэй злился.

И он явился не учить, а убивать.

— Тебе только коров пасти на лужайках Синь Ян! А не постигать путь ци, — рявкнул в ответ мастер.

Я сделала шаг к нему:

— Мои знания гораздо обширнее ваших, и я могу это доказать, — и многозначительно подмигнула.

Тай Янхэй подавился словами и стремительно переместился от меня в другой конец павильона.

Я даже моргнуть не успела.

Способность двигаться наравне с ветром — высшее искусство третьей ступени.

Круто, но бесит невероятно.

Я надеялась, что злодей упадёт к моим ногам, поражённый необычайной красотой.

Не упал. И даже не почесался. Не перекрестился, и то ладно. Хотя тут не крестятся, тут кланяются и ладошки перед собой в бублик собирают.

Первая стадия шока успешно пройдена. И пусть эффект от неё должен был быть диаметрально противоположный, даже отрицательный результат — тоже результат.

Ладно, будем брать измором.

— Боитесь меня? — я сложила руки на груди. Нетерпеливо постучала пяткой по полу.

— Немного, — не стал юлить Тай Янхэй. — Ты выглядишь так, будто тебя молнией ударило. Может, тебя к лекарю сопроводить?

Какой участливый и лживый учитель. Посылает к лекарю, а сам сверкает глазами так, будто ему разрешение на отстрел белокурых китаянок выдали, и я первая на очереди.

Посмотрим, кто кого.

— Да, больна, — я опустила глаза. — Вот тут, — погладила томно себя по груди. Прикусила губу и быстро стрельнула в злодея глазами. — И только вы можете вылечить мою болезнь.

— Ты слишком сильно головой ударилась, — пробормотал очень недовольно Тай Янхэй, оглядываясь по сторонам. Мужик явно беззвучно звал на помощь.

Я бегом преодолела разделяющее нас пространство (три ряда парт за две секунды) и попросила:

— Сопроводите меня на праздник Весны. Я одна не могу пойти.

На этот раз Тай Янхэй не сдерживался. Опустил голову, взглянул сверху вниз с презрением и выдал:

— Я не нянька.

— И я не ребёнок, но вы мой учитель, — я настойчиво подвинулась к нему ближе.

Мне смертельно хотелось прикоснуться к настоящему телу злодея. Проверить, живой ли он? Так ли накачанны его мускулы? А вдруг это галлюцинация моего изголодавшегося мозга?

— У тебя ещё сотня учителей, — Тай Янхэй перехватил мою ладонь, протянувшуюся к его рукаву.

Твёрдые натренированные пальцы сжали запястье и потянули вниз, зафиксировали мою руку слева от бедра Тай Янхэя, и я замерла, как пойманная в клетку птица.

Но язык так легко не остановишь:

— Но я хочу вас, — глядя прямо в глаза главному злодею, заявила я.

6. Спаси Ланфен

Мой Тай Янхэй, кажется, икнул. Или, по крайней мере, очень неизящно вздрогнул.

А что я такого сказала?

Злодеи должны знать своих фанаток.

— Жу Тенфей! Что у вас происходит? Огонь видели в павильоне, — появился в арке сухонький седой мужчина — не кто иной, как ректор Академии стихий Ляоши.

Ляоши, вечный старик с длинной белой бородой до самых пяток, переступил с четвёртой на пятую ступень ци, обретя бессмертие. Но не захотел вознестись к небожителям. Вместо этого он основал Академию Стихий для молодых магов и решил нести в мир доброе, вечное, твердогранитное знание.

Увидев меня, ректор нахмурился и на всякий случай коснулся рукой оберега на стене павильона. Небольшая белая бумажка с алыми надписями молчала, а все магические шпоры из класса уже убежали.

Да не демон я, расслабьтесь уже.

— Недопонимание, — Тай Янхэй отступил от меня на полшага и кивнул в мою сторону.

На стене, куда угодил сгусток огня мастера, чернела копоть.

— Прошла целая чашка чая[21], пока вы среагировали на атаку. Непростительная нерасторопность, — добавил Тай Янхэй с едва заметной усмешкой.

— Мы разбирались с другим призраком, — погладил бороду Ляоши. — За одно утро петух дважды прокричал. — А вот это уже нехилый намёк на то, что с появлением Тай Янхэя в Академии зачастили крики о демонах.

Да ещё и его лицо немного оплыло от моего обливания. Как бы не заметили.

Я тут же поклонилась ректору и затараторила, переманивая внимания на себя:

— Мастер Жу благодушно принял меня, то есть смиренную ученицу, за призрака и испугался, поэтому только я виновата в поломке стены, и воду на мастера тоже я вылила.