Волки Арбадона - Лилия Орланд
Ответ пришел спустя десять минут.
– А я, – раздался тихий и неуверенный голос, – я так смогу?
Я выждала еще минуту, потому что губы расползались в улыбку и хотелось скакать от радости.
– Конечно, – сказала менторским тоном. – Если будешь учиться и…
Сделав паузу, развернулась к мальчишке, сдвинула брови и посмотрела на него так сурово, как только умела.
– И слушать меня! – закончила, добавив в голос угрозы. – Безоговорочно! Иначе так и останешься бесполезным сосудом, из которого будут черпать все кому не лень.
Мальчик изменился в лице и отпрянул. Но не возразил.
После этого стало легче. Не то что бы мы сразу нашли общий язык, однако противиться и возражать Тилиан перестал. Все, что я требовала, делал молча, но скрупулезно и даже с некоторым фанатизмом.
Меня это вполне устраивало. Так что следующие три месяца мы учились. Под конец к нам даже Мира начала заглядывать и давать советы. Наверное, потому, что я слишком часто стала хвастаться, какой у меня талантливый и способный ученик.
А Тиль и правда учился как одержимый. Будто хотел подчинить саму Тьму или доказать кому-то, что способен ее подчинить.
Я подозревала, что дело в его отце. Хорген не признал внебрачного сына, сделал его живым накопителем. Много лет внушал, что он бесполезный и никому не нужный байстрюк.
А теперь мальчик всеми силами пытается доказать, что это не так.
Мне нравилось его рвение. Хотя иногда его бывало даже слишком. Он впитывал знания, как сухая земля – воду. Не прекращал тренировки, даже когда я приказывала отдыхать. Из-за этого мы ссорились и спорили. Но после все же мирились. И он, и я оказались быстро отходчивы.
А потом как-то так получилось, что мы подружились. Угрюмый, нелюдимый дичок превратился в симпатичного, сообразительного и очень целеустремленного парня.
– Если бы он не был щенком, я бы уже ревновал, – проворчал Арден, когда в один из дней я допоздна задержалась у Тилиана.
– А сейчас не ревнуешь? – я виновато глянула на него.
С этой учебой совсем забыла про время. И ведь знала, что волк без меня скучает. Я – единственное, что его здесь держит. Даже Фьерна не выдержала концентрации магов и вернулась к отцу.
– Нет. Он же мальчишка. Но лет через пять…
Его глаза опасно сузились, и я поспешила заверить:
– Лет через пять он будет магом Первого Круга, а я – приличной домохозяйкой в волчьей деревне и матерью семейства. И вообще, ты прав. Он для меня мелковат.
Но Арден услышал только то, что хотел услышать:
– Ты хочешь жить в волчьей деревне?
– А что не так?
– Я думал, что ты захочешь вернуться сюда, во дворец, когда закончишь учебу в своем мире.
– Вот еще. Тебе же здесь тяжело. Думаешь, я не вижу? Нет уж, зачем мне вся эта роскошь, если мой любимый страдает. И вообще, мне нравится идея жить на природе.
– Тогда я построю нам дом. Большой. Чтобы туда влезло много детей.
Арден говорил и бросал на меня жгучие взгляды. Судя по ним, он уже представлял меня с кучей черноволосых младенцев на руках, и это была его самая эротичная фантазия.
Пришлось его остудить:
– Но-но! Сосредоточься на доме, остальное – потом.
Он, рыча, подхватил меня на руки и увлек на кровать.
Так пролетали дни. В королевстве постепенно утихали бунты и бури, консервативные маги привыкали к реформам, хоть и бурчали еще по старинке себе под нос.
Из Фрагарды тоже поступали добрые вести. Новую деревню заложили рядом с той, что была потравлена мертвицей. Пожар, устроенный Агмундом, уничтожил половину дворов, но потом хлынул дождь и все погасил. Так что сохранившиеся дома вернувшиеся волки решили раскатать по бревнышку и использовать для строительства новых. А землю вспахать, чтобы даже следов от давней трагедии не осталось.
Это решение далось клану непросто. Но мне оно нравилось. Ведь в нашей с Арденом спальне под замком лежал посох Дейры, и я втайне лелеяла мысль, что он вернет жизнь в мертвую почву.
Но вот настал день, когда мой ученик должен был сдать экзамен перед всем Ковеном и получить место в одном из трех Кругов. А также занять кресло в Призме.
Если Ковен считался здесь чем-то вроде парламента, то Призма стала кабинетом министров.
Я нервничала едва ли не больше самого Тилиана. Еще с вечера поняла, что не могу думать ни о чем другом. Всю ночь не спала, ворочалась, за что заслужила ворчание Ардена. А утром не смогла проглотить ни кусочка.
От волнения в желудке постоянно бурило и ныло. Меня лихорадило. Еще и Арден не мог пойти со мной в Ковен. Вход был открыт только для членов Ковена и носителей королевской крови. В прежние времена ни меня, ни Миру, ни Эльтею туда ни за что не пустили бы. Но сегодня мы были членами Призмы, и в каждой из нас текла кровь Вальгратов. Пусть в Мире это была всего лишь кровь ее ребенка.
Идя по коридорам Ковена, я боялась, что Тилиан уже весь извелся. Но, к моему удивлению, парень был абсолютно спокоен и собран. Он будто стал взрослее за эту ночь.
В главном зале Ковена все было готово к экзамену. Я уже бывала здесь много раз за последнее время, но сейчас вошла с особым трепетом и неожиданно для самой себя вспомнила, как оказалась здесь впервые.
Это случилось, когда Мира показала мне свои воспоминания. Я окунулась в них, стала ею на краткий миг и попала сюда. С тех пор в зале ничего не изменилось. Тот же гигантский стеклянный купол, за которым видны облака. Та же арена внизу, вокруг которой ярусами поднимаются ложи. И тот же магический столб-созерцатель в центре. Его верхний конец незаметно сливался со сводом. А снаружи сверкал кристалл, отражая утреннее солнце.
На балконе, где раньше располагался верховный маг, показалась Эльтея.
Мне пришлось оставить Тиля внизу, а самой занять место в ложе рядом с Рандиром и Мирой. Сегодня мой ученик должен сделать все сам, без подсказок.
– Юноша, – заговорила принцесса, – назови свое имя.
Он ответил хрипло, но уверенно:
– Тилиан.
На нем была новенькая одежда, сшитая штатным дворцовым портным. Жестко накрахмаленный воротничок и манишка заставляли держаться прямо и не горбить спину. Но это, похоже, не доставляло парню неудобств. Только сдвинутые брови говорили, что он волнуется.
– Тилиан и – все? – Эльтея выгнула бровь.
– Да, ваше высочество,
