Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга
Так будет значительно проще – знать обо всем уже сейчас и не терзаться от неведения аж до самой столицы и встречи с архимагом Дерном.
Перестать гадать, сказал ли Маркус правду или же по привычке решил насолить своему брату Дайхану. А тот ему поверил и ведет себя так, словно меня не существует в природе…
– Пожалуй, мне тоже не помешает повидаться с той провидицей, – произнесла я.
Глава 2
Деревня Иноверцев оказалась небольшой – всего-то пара десятков домов из неоштукатуренного серого камня, с низкими покатыми крышами. И все это было спрятано за высокой каменной оградой, из которой торчали острые деревянные колья.
Я не сомневалась, что они служили для защиты от тех, кто мог прийти со стороны Сирьи или из леса – потому что к ночи мы бы добрались до поросших деревьями склонов гор.
Правда, деревья были так себе – низенькие, редкие и узловатые, с острыми сухими листьями.
К удивлению, место стоянки нам отвели вовсе не в деревне, а за ее стеной, и указал нам на него местный старейшина. Это был бородатый и коренастый мужчина с такими огромными ручищами, что, наверное, любой спор с ним решался еще до того, как начался.
Все сразу понимали, что старейшина прав.
Говорил он мало и только по делу, чем сильно напоминал мне Вожатого Кормаха. Так, словно они были разлученными в младенчестве братьями. А разговор я слышала по той простой причине, что наша повозка остановилась неподалеку от ограды, пытаясь занять указанное нам место.
Стейси заявила, что совладает с лошадью сама. Йорен пытался ей подсказывать, на что она посоветовала оставить ее и лошадь в покое. Мы с Румо тоже решили не вмешиваться, чтобы не попасть под горячую руку. Выбрались из повозки, и я услышала, о чем беседовали два предводителя – каравана и деревни.
Оказалось, мы могли пользоваться водой из речушки неподалеку, а еще заготовленными специально для костров дровами и сеном для наших лошадей.
Естественно, за соответствующую оплату.
Также в деревне можно было купить свежий хлеб и баранину. А если кто-то захочет, то их пророчица – милостью Старых Богов никогда не ошибающаяся в предсказаниях! – даст ответы всем желающим.
И задать один вопрос нынче стоит три дукара.
– Дороговато, – нахмурился Кормах. – Еще месяц назад было по дукару.
– Так цены везде выросли, – философски отозвался старейшина. – Но последний караван был здесь только вчера, и в нем нашлось достаточно желающих расстаться с тремя дукарами. Правда, все – раскрашенные девицы, да еще и в кружевных юбках… Слишком далеко ушедшие от Богов!..
Услышав его слова, я тотчас же вспомнила о мадам Жоржетт и девушках из ее дома утех, покинувших Сирью за день до нас. Выходило, караван, к которому они присоединились, останавливался на этом самом месте.
…Наконец повозки, согласно приказу Кормаха, поставили полукругом, после чего разбили лагерь. Разожгли костры, и уже скоро запах мяса, специй и хлеба заполонил все вокруг.
Пока Эрик колдовал над едой, Пусториус, негромко ругаясь, натаскал для всех воду из реки. Умудрился даже приспособить для этого Румо – ставил одно из ведер тому на спину.
И мы искренне их поблагодарили, потому что смыть с себя пыль в большой бадье, вокруг которой поставили ширму от любопытных глаз, нашлось много желающих. И я была в их числе.
Кирк тем временем подсчитывал запасы спиртного, громко сокрушаясь, что мы взяли в дорогу так мало. Стейси сушила и заплетала волосы себе, мне, а заодно и сестрам Таррин, при этом жалуясь на то, что от тряски в повозке у нее скоро выпадут все зубы.
Но вкусный ужин настроил всех на благодушный лад.
К тому же из деревни вернулась Линетт. Подошла к нашему костру, и на ее лице играла счастливая улыбка.
– Провидица сказала, что у меня и детей все будет хорошо, – с радостным видом сообщила нам. – В Энсгарде меня ждет спокойная жизнь с достойным и обеспеченным человеком. – (Тут Кирк сделал большой глоток из бутылки и громко икнул). – Мои мальчишки примут его и будут слушаться как родного отца. И еще она сказала, что этот человек уже рядом…
В этот момент близнецы как раз попытались открутить колесо с одной из повозок, и Линетт, завидев это, всплеснула руками.
– Вот же поганцы! – воскликнула она, после чего, подхватив юбки, кинулась спасать повозку.
– Ну что, пойдем? – негромко спросила у меня Стейси.
Я кивнула, поглядывая на подобревшего Кирка, у которого я собиралась изъять денежные средства на это мероприятие.
К пророчице нас собралось четверо – мы со Стейси и сестры Таррин, решившие, что им тоже нужно задать вопрос о своей судьбе, – так что уже скоро Кирк лишился двенадцати дукаров.
Сопровождал нас хмурый Эрик, давно имевший виды на мою подругу и теперь переживавший, что в пророчестве мужем Стейси будет не он, а кто-то другой.
Впереди трусил Румо, показывая дорогу.
Деревня Иноверцев за каменной стеной выглядела иначе, чем снаружи, – она показалась мне вполне уютной и даже опрятной. В окнах светились масляные лампы, отовсюду шли запахи жаркого и выпечки, а в длинном хлеву блеяли коровы – судя по всему, подошло время вечерней дойки.
Возле этого самого хлева из полумрака появился до сих пор неуловимый Дайхан, и неуловимыми тотчас же стали мои друзья. Понятливо растворились в темноте ночи, перед этим сказав, что будут ждать меня у дома пророчицы.
Давали нам с Дайханом возможность поговорить наедине.
– Ты весь день меня избегаешь, – сказала ему, не собираясь ходить вокруг да около тревожащей меня темы. – Я все прекрасно понимаю: караван, жара, охрана… Но ты мог бы найти время со мной поговорить. Иначе мне кажется, будто бы мне подписали смертный приговор и обжалованию он уже не подлежит.
– Элиз, – произнес Дайхан.
Замолчал, словно вслушивался, как прозвучало в ночи мое имя. Затем продолжил:
– Надеюсь, ты понимаешь, что если в тебе течет драконья кровь и появятся крылья, то вместе нам уже не быть. Причину я тебе объяснил. Дело вовсе не в моей предвзятости или ненависти к этому племени. Причина в твоей Истинности, которую ты несомненно обретешь. Но с другим, Элиз! Уже с драконом.
И правда, этот приговор не подлежит обжалованию, промелькнуло у меня в голове.
– А что, если во мне нет этой
