Хозяйка пиццерии - Оксана Гринберга
Я решила уточнить, что это за теория и какого такого мироздания, и Йорен принялся охотно объяснять. Оказалось, последний экзамен включал в себя вопросы по истории, общему мироустройству, логике, физике и азам философии.
Пока он рассказывал, я, с его разрешения, пролистала книги.
Математика совершенно меня не испугала – в школе, а потом в университете все было значительно хуже. Зато теорию местного мироздания не мешало бы и подтянуть – конечно, реши я поступать в академию.
Но если бы я добыла нужные книги – например, одолжила их у Йорена, – то, думаю, я могла бы справиться и с такой задачей, потому что магический дар у меня имелся.
Возможно, даже драконий.
Тут я заметила движение в раскаленном мареве, колыхавшемся над выжженной пустошью, и, отложив книги в сторону, вздохнула с огромным облегчением. В нашу сторону стремительно несся летающий скат со всадником на спине, и им мог быть только Дайхан.
Я всучила поводья Йорену:
– Держи! Уверена, ты справишься. Это не сложнее математики, – сказала ему.
Спрыгнула с повозки и уже скоро оказалась в объятиях своего жениха, для такого дела покинувшего спину яцелопа. Затем Дайхан меня поцеловал. Быстро, но достаточно для того, чтобы земля ушла из-под моих ног.
– Передавал дела отцу и новому командиру Ночного Патруля, – пояснил он в ответ на мой вопрос. – Вряд ли у меня получится вернуться в Сирью в ближайшее время.
Если честно, в глубине души я надеялась, что он вообще туда не вернется, потому что мы начнем новую жизнь вдалеке от Сирьи с ее убивающей жарой. И еще от Улья и Темных, облюбовавших эти места.
Но вслух я, конечно же, ничего не произнесла, вместо этого заговорила о Маркусе.
Рассказала, что перед самым отъездом из Сирьи ко мне явился дракон, и говорил он странные вещи. О якобы пробудившейся во мне магии их рода и какой-то паре, называя ее истинной.
Маркус утверждал, что это мы и есть. То есть – он и я.
Но вместо того, чтобы посмеяться над подобными глупостями, Дайхан изменился в лице.
– И что бы это значило? – растерянно спросила у него. – Выходит, Маркус сказал правду?!
– Мне сложно определить природу твоей магии, – пожал плечами Дайхан. – В таком я и раньше был не силен, а тот паук окончательно спутал все карты. Но если Маркус об этом упоминал… Возможно, он не соврал, и в тебе есть драконья кровь. Хотя не исключено, что он сделал это нарочно, чтобы меня позлить.
Я прищурилась.
– Дайхан, скажи мне, что между вами произошло? Почему вы с лордом Корвином терпеть друг друга не можете?
Он усмехнулся, но лицо при этом стало жестким.
– Все очень просто. Маркус – мой единоутробный брат. У нас с ним одна мать, но разные отцы.
Затем Дайхан взял паузу – наверное, чтобы полюбоваться на мое лицо с открытым от изумления ртом. После чего добавил:
– Своим рождением я разрушил их чудесный драконий мирок, и Маркус мне этого не простил.
– Я помню, ты мне об этом рассказывал, – сказала ему, заглядывая в карие глаза. – О том, что твоя мать приехала на юг Андалора изучать Разлом, и тебя зачали в занесенном песками Хордвике.
Он кивнул.
– Так все и было.
– Но ты не говорил, что твоя мать из драконов.
Дайхан пожал плечами.
– Она-то из драконов, зато я – нет. Мне не досталось ни их крови, ни их магии. Я во всем пошел в своего отца, а он был обычным человеком. Правда, с магическим даром.
Мне почему-то казалось, что Дайхану было непросто говорить о таких вещах. Похоже, детство и конфликты – как внешние, так и внутренние, – до сих пор причиняли ему боль.
И тут же услышала подтверждение своим мыслям.
– Семья, в которой я родился, никогда не была моей. Я оказался в ней чужим. Лишним. Ходячим подтверждением ошибки, которую совершила моя мать, – произнес Дайхан. – Отчим меня ненавидел, и Маркус тоже. Сперва я не понимал причины их отношения. Но затем мне все стало ясно, добрые люди рассказали. А со временем я научился отвечать им тем же самым.
После таких слов мне захотелось его обнять, чтобы хоть как-то разделить с ним боль, все еще звучавшую в его словах. Но у Дайхана было такое лицо…
Мне казалось, что он меня оттолкнет, потому что сейчас, когда он пребывал в плену у демонов своего прошлого, я была ему не нужна.
– И что теперь? – выждав так долго, когда ждать уже стало невыносимо, спросила у него. – То есть ты станешь ненавидеть заодно и меня, если вдруг выяснится, что во мне течет драконья кровь? Не кажется ли тебе, что это немного… предвзято?
Дайхан усмехнулся.
– Дело вовсе не в ненависти, Элиз!
– А в чем же тогда? Объясни, я не понимаю.
– Если у тебя однажды отрастут крылья…
– И еще хвост, – отозвалась я, пытаясь свести все к шутке. – Про хвост тоже не забудь!
– Если ты обретешь вторую ипостась, тогда… – он покачал головой.
– И что тогда?! Договаривай уже, Дайхан! Я не сахарная и не рассыплюсь на ветру, если вдруг услышу от тебя правду.
– Тогда во всем этом не будет никакого смысла.
– В чем это – «во всем»?
– В нас, Элиз!
– О чем ты говоришь?! Поясни, не понимаю!..
– Рано или поздно ты все равно от меня уйдешь. Отправишься прямиком в объятия своей истинной пары. Потому что для драконов их выбирают Боги, и ты не сможешь этому сопротивляться. Так уж у них заведено.
– Погоди, что ты сейчас сказал?! Неужели ты считаешь, что у нас нет будущего?
– У тебя оно есть, Элиз, это будущее. Как и у меня. Но если в тебе течет драконья кровь, то в нас уже нет никакого смысла! – отрезал он.
Затем развернулся, запрыгнул на своего яцелопа и через секунду устремился в сторону пылившего вдалеке каравана.
Улетел, ни разу не обернувшись.
А я осталась.
Стояла, глядя ему вслед, затем опомнилась и кинулась догонять повозки, которые успели укатить на приличное расстояние. Мысленно поблагодарила Румо за то, что он меня караулил, а теперь следовал неподалеку.
По дороге смахнула с лица слезы, уговаривая себя, что это всего лишь пыль… Да, пыль попала мне в глаза, и я вовсе не реву из-за обидных слов и странного поведения своего жениха.
Хотя Дайхан поступил безобразно, бросив меня одну… буквально посреди ничего, перед этим наговорив много обидных слов!
Когда я
