Потерянная душа - Марина Ефиминюк
— Настя, Настя… — покачал Артемий головой, точно бы сожалел о том, что пытался отправить на тот свет юную талантливую девчонку.
Он резко нажал на газ, заставляя автомобиль рвануть вперед, а потом вывернул руль. Не пристегнутую ремнем безопасности пассажирку швырнуло в сторону. Со всего маху она ударилась виском о стекло, и перед глазами потемнело…
Ярослав позвонил в дверь родительской квартиры. Он не мог сдержать улыбки при мысли, что сейчас его встретит женщина, являвшейся его домом. Павлов хотел бы засыпать с Настей каждую ночь и просыпаться каждое утро до конца жизни, воспитывать детей, а, выйдя на пенсию, вдвоем переехать в деревню, завести двух волкодавов и пять кошек.
Настя не торопилась отворить. Спала ли?
В душе шевельнулось беспокойство. Павлов снова настойчиво позвонил. Тишина в подъезде казалась подозрительной, а воздух точно бы запах горьковатой полынью. Ярослав опять нажал на звонок, отказываясь верить, что квартира пуста.
За спиной, заставляя мужчину оглянуться через плечо, открылась соседская дверь. Лидия Тимофеевна высунулась на лестничную клетку.
— А она уехала, — объявила старушка, подтверждая худшие опасения. — Вот оставила ключи.
Внутренне цепенея, мужчина забрал позвякивающую связку с простым брелоком и как будто небрежно спросил:
— Давно уехала?— Так почти сразу после тебя в такси села. Я и номер записала на всякий случай, дать?
Павлов отрицательно покачал головой.
— Спасибо, Лидия Тимофеевна, не стоит. — Удивительно, что у него шевелился язык. Казалось, что горло пересохло настолько, что он не мог говорить.
— А она точно певица? — с подозрением спросила старушка. — Больно вежливая.
— Сам неуверен. — Ярослав невесело усмехнулся.
Дорогу до жилого комплекса мужчина помнил смутно. Он выжимал педаль газа, подрезал неспешных зевак, нарушал все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Водитель беспрерывно набирал номер сбежавшей невесты. Каждый раз Настасья настырно не отвечала, а потом и вовсе отключила телефон. Но мужчина несся к своей маленькой сладкоголосой птичке, потому что не хотел отпускать ее на свободу — не мог, не желал!
Набрав пароль, Павлов ворвался в квартиру певицы.
— Настя! — Его голос прогрохотал в гулкой безответной тишине.
Не разуваясь, Ярослав обошел апартаменты, проверил каждую комнату, а потом замер посреди гостиной пораженный, как громом, пугающей мыслью. Насти больше не было в этом доме. Она ушла, забрав жизнь из своей квартиры. Все вещи лежали на своих местах, где их оставила хозяйка, но исчезли запах и ощущение ее присутствия.
Почему же Ярослав не почуял, что в это ранее утро его первая поздняя любовь не просто просила ее отпустить, а прощалась?
Та восставшая из мертвых женщина предрекала, что совсем скоро Настя причинит Ярославу сильную боль. Тогда он не оценил значения этого предсказания, но теперь брошенный влюбленный понимал, о чем предупреждал призрак.
В груди разрасталась огромная черная дыра, а от тоски настолько свело мышцы, что душевная мука переросла в физическую немочь. Становилось странно, почему он все еще мог дышать, а сердце — биться. Разве от такой нечеловеческой боли люди не должны падать замертво? Глаза закололо и заволокло пеленой. Впервые в сознательной жизни Ярославу хотелось плакать.Кира очнулась от ужасной боли, разламывающей голову. Окончательно приходя в себя, девушка осознала, что кулем валяется на полу трясущегося по разбитой дороге автомобиля. Видимо, после того, как она отключилась от удара, Артемий переложил ее за сиденья, чтобы скрыть от ненужных свидетелей. Повезло, что не запихнул в багажник — девушка с детства страдала клаустрофобией.
Она боялась выдать, что вернулась в сознание, и лежала тихо, как мышка. В салоне играла смутно знакомая песенка, и водитель припевал сладкоголосой певичке с именем Таис. Лежа с закрытыми глазами, изнывая от страха, Кира нечеловеческим усилием воли заставляла себя не шевелиться, хотя инстинкт самосохранения требовал, чтобы она попыталась открыть дверь и выскочить из машины.
Наконец, автомобиль остановился, и девушка затаила дыхание. Похититель заглушил мотор, замолкла музыка, и стало очень тихо. Вдруг мужчина презрительно буркнул:
— Дурища.
Он открыл дверь, впуская извне запах леса, и вышел. Спустя короткое время раздался звук поднимающегося багажника, наверняка, закрывшего вид в салон.
Сейчас! Девушка дернула ручку, но дверь была заблокирована. Желание жить превращает немощного слабака в непобедимого силача, страдающего артритом больного — в гуттаперчевого гимнаста. Отчаянье заставило девушку сгруппироваться и с ловкостью кошки скользнуть на переднее сиденье. От ужаса горело тело, руки и ноги зудели. Резким движением беглянка широко распахнула дверь и, вывалившись наружу, бросилась наутек. В спину донеслась ругать убийцы, но Кира не позволяла себе оглядываться — она не имела права на ошибку или промедление.
Девушка бежала по лесу, не видя ничего перед собой и не разбирая дороги. По лицу хлестали гибкие ветви кустов, цеплялись за одежду, точно стараясь остановить. Ноги увязали в прошлогодних перегнивших листьях, на штанины цеплялись колючки. В висках стучала кровь, мышцы горели. Кира слышала только свое собственное шумное дыхание. Она не понимала, где преследует ли ее убийца.
Неожиданно нога провалилась, и земля стремительно приблизилась к глазам. Кубарем девушка полетела в яму, внизу заполненную ледяной водой. Вокруг фонтаном разлетелись брызги. Едва дыша, Кира пыталась придти в себя от головокружительного падения и понять, все ли кости целы.
— Ты где, милая Настя? — Раздался сверху хриплый от бега голос Артемия.
Девушка вжалась в ледяную землю и замерла, боясь пошевелиться. Одежда промокла до нитки, но Кира тряслась не от холода, а от паники.
— Вот ты где… — раздалось сверху.
Беглянка отпрянула назад, словно внутри разжалась пружина. Хватаясь руками за пожухлую траву, она попыталась выбраться из ловушки. Вдруг безжалостные руки схватили ее за шкирку и точно бы подбросили в воздух. Ковер из листьев смягчил падение, но щеку обожгло от царапины — внизу пряталась высохшая ветка.
Не давая жертве передышки, Артемий вцепился в куртку девушки и снова отшвырнул в сторону. Неожиданно в гудящей голове всплыло воспоминание из детства, когда во дворе родительского дома устроил свару злобный пес. Он нападал на шавку поменьше, хватал за шкирку и трепал то в одну, то в другую сторону. Насколько же далеко этот человек ушел от бешеного пса?
— Почему ты это делаешь?! — со слезами выкрикнула девушка, отползая назад.
Мужчина, наступающий на нее, тяжело дышал. В пустых глазах отражалась тьма — ни тени рассудка.
— Потому что ты
