Душа по обмену - Рада Мэй
— Точно. Не повезло ему, что с тобой тягаться вздумал, — хмыкнул Никей.
Я скользнула взглядом по синяку на его скуле, мысленно вернулась на несколько часов назад в пустую аудиторию, где была заперта с королём и его менталистом, и невольно вздрогнула, осознав, что для меня всё могло закончиться прямо там. Я или стала бы чистым листом без чувств и воспоминаний, или погибла бы, уничтоженная собственным даром. Если бы не…
— Спасибо, что спас, — осторожно прикоснулась к руке Никея, не зная, как выразить то, что чувствую. — А я даже не успела тебя поблагодарить. Удивительно, как ты вовремя оказался за тем окном.
Никей вдруг мгновенно став серьёзным, перехватил мою ладонь, сжал и горячо возразил:
— Совсем не вовремя, прости! Я вообще не должен был оставлять тебя одну. Этот урод Дорган сделал всё, чтобы меня не пустили в академию. Даже браслетами друзей воспользоваться не удалось — он всё предусмотрел. Пришлось напасть на охранника. Меня искали, так что просто прийти на бал не мог. Потом встретил Мартиона, он сказал, где ты, вот я и решил влезть через окно, чтобы не привлекать внимание.
— Всё равно вовремя. Мне собирались стереть память. Совсем. Ещё бы немного… — я поёжилась, в который раз представив печальные последствия этой процедуры.
— Не бойся, всё позади, — Никей придвинулся ближе и неуверенно, словно боялся, что мне этот жест не понравится, положил руку на моё плечо в несмелом полуобъятии. Эта внезапная нерешительность человека, не побоявшегося бросить вызов королю, глубоко тронула, и я молча опустила голову на его плечо. Сейчас мне было почти хорошо. И только слабый росток тревоги не позволял расслабиться окончательно.
— А что с Дорганом? О его участии в этом деле мы так ничего и не узнали.
— Уверен, скоро узнаем. Не удивлюсь, если он был в числе организаторов переворота. Не зря ведь боялся, что ты всё вспомнишь. Но ему тоже придётся за всё ответить.
— То есть сейчас он на свободе? — встрепенулась я, отстранившись и испуганно посмотрев жениху в глаза. Тревога окрепла и обрела реальные очертания.
— Да, поэтому я сейчас здесь, — помрачнев, кивнул Никей и вдруг бесшумно отлетел куда-то в сторону, совсем как Мейхар недавно, а меня схватили и поставили на ноги.
— Очень хорошо, что ты здесь. Всё сложилось удачно, — раздался над головой холодный голос деда, который крепко прижимал меня к себе, перехватив руки так, что я не могла ими пошевелить.
Никей, вскочив на ноги, бросился к нам, но был остановлен тонкой длинной иглой, приставленной к моей шее, и резким заявлением Доргана:
— Стоять! На этой игле яд чёрного тайгара. Противоядия от него нет, сам знаешь. Достаточно проколоть кожу, и Леста не доживёт до утра.
Никей замер, боясь пошевелиться, но недоверчиво возразил:
— Убьёте проводника? Она ведь вам нужна.
— Не нужна, пока связана с тобой, читай вслух! — Дед вдруг бросил Блордраку какую-то бумагу, тот развернул её и упрямо покачал головой:
— Не буду!
— Значит, девчонка умрёт. Не пытайся позвать на помощь, одно моё движение, и твою невесту ничто не спасёт!
— Вас арестуют! — процедила я, попытавшись вырваться, но дед только крепче меня прижал и сердито шикнул:
— Не дёргайся, иначе сама на иглу наткнёшься. У меня портал. Сработает через несколько минут. Так что времени на раздумья нет.
К моей коже прижалось холодное тонкое остриё. Стало страшно. Умирать не хотелось. Особенно сейчас, когда всё только начало налаживаться. Почему этот гад просто не оставит нас в покое?! И что именно должен прочесть Никей? Там ведь явно какая-то очередная пакость!
— Считаю до трёх, — безэмоционально сказал Дорган. — Если проводника не получу я, её не получит никто.
Прямо как у Островского: «Так не доставайся же ты никому!». Вот позёр, но, боюсь, что не врёт. Никей, кажется, тоже проникся. Посмотрел на меня долгим взглядом, от которого внутри что-то оборвалось и, глядя в лист бумаги, начал тихо, но твёрдо произносить какие-то непонятные слова.
Я хотела закричать, чтобы он этого не делал, но обнаружила, что не могу сказать ни слова. Вероятно, Дорган постарался, чтобы на помощь позвать не смогла. Вырваться тоже не получалось — от накатившей слабости я едва держалась на ногах. Оставалось только бессильно наблюдать за происходящим.
И только когда голос Блордрака начал срываться, а его лицо стало неестественно бледным, я поняла, что именно здесь происходит — разрыв магической помолвки, от которой неминуемо наступит сильнейший откат, уже начавший действовать, и отчаянно забилась в руках врага.
— Успокойся. Найдём тебе другого жениха. Получше, — сердито шикнул дед, и именно в этот момент я осознала, что никто другой мне не нужен, а единственный человек, с которым хочу разделить жизнь, может погибнуть в любую секунду!
Произнеся последние слова, Никей без сил опустился на пол и потерял сознание, а с моего пальца соскользнуло и упало помолвочное кольцо, которое раньше снять не удавалось. Я снова изо всех сил принялась вырываться. На этот раз схватка Доргана, как ни странно, ослабла. Мне удалось освободить руку и, отведя роковую иглу, уколоть ею противника. От неожиданности он меня выпустил, и я бросилась к Никею. Судя по слабому пульсу, жив. Слава богу!
За спиной вдруг раздался тихий зловещий смех. Я обернулась и увидела довольного Доргана, который почему-то не собирался умирать от сильнейшего яда.
— Неужели ты, правда, думала, что тут настоящий яд? Вы оба такие глупые и доверчивые! Идём, у нас мало времени.
Выражение лица деда изменилось, став жёстким, хищным, требовательным. Он шагнул ко мне и грубо схватил за руку, вынуждая подняться.
Я посмотрела на бледное, покрытое испариной лицо Блордрака и вдруг почувствовала такую злость, такую ненависть к этому человеку, сломавшему жизни нашим родителям, а теперь и нам, что захотелось просто прибить его на месте. Вот только не выйдет, я на ногах-то едва стою, зато могу сделать кое-что другое.
— Подождите, голова кружится. Дайте отдышаться. У меня магическое истощение, — заканючила я, мысленно делая настройку, как перед осознанным сном, на место, в котором хочу оказаться. В записях бабушки именно так описывалось вхождение в транс.
Наконец, перед глазами всё начало расплываться, в голове зашумело. Сделав вид, что покачнулась, я буквально вцепилась в родственника и, собрав все силы на последний рывок, увлекла его за собой…
Очнулась на уже знакомом острове среди множества дверей. Просто лежала на песке и вслушивалась в шелест волн, чувствуя себя полностью опустошённой. Радовало то, что я была здесь не одна. Неподалёку, удивлённо озираясь по сторонам, стоял Дорган.
— Где мы?
