За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова
— Даже так, — протянула Хесса. — Разврат на глазах у всех желающих смотреть и видеть? Понятно.
— Я надеюсь, они все-таки будут держать себя в руках. Хотя не уверен.
— И Лин там будет?
— Лалия может завтра вернуться. Но владыке по статусу положено прийти не с одной анхой. Так что, думаю, будет. Если решится.
— А всем остальным непременно надо явиться с анхами? — Хесса спрашивала, уточняла, стараясь как-нибудь незаметно подобраться к тому, что волновало лично ее, не считая Лин. Но кажется, Сардар отлично понимал, что именно ее беспокоит. Потому что остановился и теперь внимательно и чуть насмешливо смотрел в лицо.
— Всем без исключения, но, слава предкам, советникам можно ограничиться одной анхой.
— И кого ты возьмешь? — спросила Хесса, сдаваясь.
— Даже не знаю, — ровно протянул Сардар. — И правда, кого бы мне взять? Хм… Нарима уехала, какая жалость!
— Бездна! Ты издеваешься?
— Не кричите на советника, госпожа. Мы в саду, где каждый ленивый с радостью погреет уши.
Нет, он не злился, ему, чтоб его духи пустынь поцеловали, было весело! Хесса вцепилась в его рубашку, зашептала, злясь и одновременно ужасно психуя. От всего сразу, и главное — оттого что готова была сделать ради этого веселящегося невозможного придурка!
— Как ты собирался поступить, если бы я не услышала, не узнала, не заговорила об этом? Кого бы ты потащил с собой на это традиционное безобразие?
— Вот теперь точно ревнуешь. И очень даже умеешь. Хорошо, что ничего тяжелого под рукой нет, а то бы еще и по голове прилетело в порыве бурного негодования.
— Дурак! Это не повод для веселья! — она еще как-то умудрялась шипеть, а не орать, и осознавала, конечно, что ее опять сносит непонятно во что, совершенно неконтролируемое и, может, неуместное, но он все еще не злился, не пытался остановить или заткнуть, от него пахло возбуждением и чем-то очень похожим на нежность. От этой смеси запахов крышу у Хессы сносило сильнее, чем от ревности.
— Бездна, Сардар! Почему ты такой? Почему ты…
Он дернул ее вверх, так что она едва не оторвалась от земли, чуть касаясь ее мысками тапок, широко провел ладонью по спине и мягко, до одури ласково прикусил метку на шее. Продрало ознобом, потом жаром. Хесса вскрикнула, обхватывая его за шею. Это было так чудовищно хорошо, будто после десятка оргазмов сразу. От накатывающего умиротворения темнело в глазах. И Хесса повисла на Сардаре, понимая, что прямо сейчас никуда на своих ногах не дойдет.
Идти и не пришлось. Сардар утянул ее на лавку, притиснул к себе одной рукой, сказал негромко:
— Если бы ты не спросила, я бы сам сказал. Но был почти уверен, что ты не пойдешь. Это… может быть противно, и мерзко, и…
— И напомнить о всяком, — согласилась Хесса. — Я пойду. И постараюсь не устраивать сцен.
— Не кидаться на меня с разборками тоже постарайся. Можешь кинуться с чем-нибудь более мирным и интригующим, я не возражаю.
Хесса фыркнула. По телу все еще бродила приятная истома, и она прижалась к Сардару крепче.
— Я не хочу тебя опозорить, правда. Ты… — она вздохнула, закрывая глаза. Все равно надо было это сказать. Так правильно. — Ты можешь взять любую, я понимаю, что совсем не вписываюсь. Никуда. Просто… мне бы хотелось быть там с тобой.
— Ты пойдешь, раз хочешь. Только не сбегай в первые пять минут. Иначе я действительно буду чувствовать себя идиотом.
— Обещаю, что в пять не сбегу. Разве что в десять. Сардар… — Хесса приподняла голову. Раз уж выдалась такая странная, ни на что не похожая ночь, надо пользоваться моментом.
— Что?
— Сальма сказала, вы с владыкой Шитанара родственники. Я ничего не знаю о тебе. Но очень хочу знать. Ты можешь рассказать хоть что-то?
— Что ты хочешь знать? — спросил Сардар, помолчав. — Что до шестнадцати лет я рос в трущобах и бродяжничал? Что мою мать, митхуну владыки, казнили за то, что в течку впустила к себе стражника, чтобы не сойти с ума? Что я выжил благодаря стечению множества обстоятельств и одной клибе, которая успела вынести «плод позора» из дворца и отдать анхе из трущоб? Или о том, что ненавидел все, что связано с дворцами и владыками, пока не услышал о песне пустыни и не познакомился с Ладушем и Асиром?
— В-все это, — медленно сказала Хесса, пытаясь понять, принять и осмыслить каждое слово. — Ты можешь только так рассказать? Мне ни о чем не спрашивать?
— Да спрашивай, если хочется. Моя история — не секрет в Им-Роке. Бывший первый советник меня и не называл иначе чем бродягой из Шитанара. Хотя чаще бродягу в приватных беседах заменял ублюдок. Но это уже мелочи.
Глава 19
Первой рано утром в сераль вернулась Хесса. Лин только проснулась и собралась попросить кофе, когда та тихо вошла, окинула взглядом пустой зал, увидела Лин и почему-то на мгновение отвела взгляд. Потом решительно выдохнула и быстро пошла к ней.
В Лин все эти незаметные для посторонних, но явные для нее признаки душевного раздрая сразу же всколыхнули нешуточную тревогу. Она шагнула навстречу, крепко взяла Хессу за руку и тихо спросила:
— Что случилось? Что-то у тебя с Сардаром? Или с Сальмой?
Тут же отметила: если с Сардаром, то это «что-то» случилось вот только что, потому что пахла Хесса хорошим сексом. А если только что, она психовала бы открыто и откровенно, значит… нет, не Сардар, там все хорошо. Может быть, сложно, потому что вокруг Хессы слишком часто все усложнялось, но — хорошо.
— Нет-нет, все в порядке, — Хесса даже головой помотала для убедительности. — Но надо поговорить. Мне кажется, ты кое к чему должна… э-э-э… подготовиться? Да. Если получится.
— К чему? — манера
