Некромантия и помидоры - Екатерина Насута
Но Эмму Константиновну появление Рагнара ничуть не испугало.
- Стало быть, все в сборе. Замечательно. Что ж, тогда и вправду, к чему нам полночь? Итак… Хильгрид из рода Огня, ты готова заключить сделку?
Прозвучало на диво торжественно.
- Готова. Но всё равно не понимаю.
- Чего?
- Зачем в такую глушь переться-то? Но ладно, вы, ведьмы, порой совершенно иррациональны. Возможно, это прямое следствие влияния дара, который воздействует не на высшую нервную систему, но исподволь, меняя гормональный фон. Примитивным, так сказать образом.
- На меня не смотри, - сказал Рагнар ведьме. – Это они в университете учат. Давно хотел посмотреть, чему там учат.
- Судя по всему, ничему хорошему, - Эмма Константиновна махнула рукой. – От этого вашего высшего образования одни проблемы. Не важно. Итак, ты…
- Нет, сперва ты, - Хиль подошла к спящим детям. – Ты обещала снять путы с её души. Так что давай.
Вишня вывернулась из рук и, плюхнувшись на землю, тоже подбежала, ткнулась носом в ухо Алексу и тихонько заскулила.
- Нежить тут явно лишняя, - поморщилась ведьма. - Зачем ты её сюда приволок?
- Сама увязалась, - сказал Рагнар, наблюдая, как Вишня, пыхтя и повизгивая, ввинчивается между сплетённых детских рук.
Ведьма приблизилась.
- Погоди… - Хиль положила одну руку на макушку Алексу, вторую – на Сашкину. – Я их разбужу.
- Зачем?
- А как понять, что ты снова не обманешь?
- Я клятву дам.
- Пусть разбудит, - возразила Зинаида. – Ты сама говорила, что клятвы ненадёжны.
Эмма Константиновна поморщилась, но махнула рукой, дозволяя. И тотчас, вздохнул, потянулся Алекс…
Нити судьбы.
Рагнар, пожалуй, впервые в жизни увидел их, тончайшие, пронизывающие пространство. Они рождались где-то вовне, куда не след заглядывать человеческому разуму, и уходили, сплетаясь друг с другом, и тотчас распадаясь, чтобы коснуться другой. Порой осторожно или вот, жадно, прирастая, слипаясь в одно целое. Или путаясь узлом, в который втягивались и другие.
Видела ли Веёльви их так?
Рагнар мог бы представить, как она, рождённая иным миром, сидит на старом камне и тянет эти нити из ниоткуда, сплетая новый узор.
Ровный.
Красивый.
И в нём нежить заглянула в глаза лежащей девочке. А мальчишка сел, затряс головой, вырываясь из колдовского сна.
- Мам…
Голос его заставил ведьму вздрогнуть. И не изменить решения. Её нить была выткана давно. Вот она снимает с шеи цепочку. Чёрная капля камня-подвески покачивается, закручиваясь вправо и влево. Руки поднимаются, и губы шевелятся, произнося слово. Одно-единственное из тысячи тысяч, которое само по себе и замок, и ключ.
Воздух между пальцами дрожит. И вспыхивает белым пламенем, а камень рассыпается прахом. Но одновременно тоненько взвизгивает Вишня, и Александра издаёт низкий урчащий звук.
А потом садится.
- Вот и всё, - ведьма стряхивает с пальцев остатки волшебства.
- Саша… - Зинаида бросилась к дочери. – Саша… Саша, ты меня видишь?
- Подожди, - Рагнар опустился на мох с другой стороны. Ведьмины огоньки мерцали, создавая завесу, что укроет их от посторонних взглядов. – Позволь мне. Александра. Ты меня видишь?
- Р-р-ру, - донеслось сдавленное.
- Не спеши. Всё так же просто. Ты уже один раз это делала. Нащупай нить и потяни.
Вишня дёрнулась и затихла, но Рагнар вовремя подхватил, не позволив её разорваться. Существо, конечно, напрочь бесполезное, но дети к нему привязаны.
Да и заслужила.
- Вот так, потихоньку. Используй мою силу.
Она теперь перетекала в человеческое тело, утягивая следом и душу, разделяя их, сплетённые когда-то неумелою рукой. С нитями всегда так, чем их больше, тем крепче и надёжней пряжа. Рагнар аккуратно подкорректировал поток.
- Не дави. Она твоя. Ты её создала, поэтому просто обозначь волю. Требование. И отделяй себя. И брата. Теперь уже можно.
- Что ж, - ведьма протянула руки к Хиль. – Я своё слово сдержала. Теперь твоя очередь.
- Моя…
- Он-на… - Сашка с трудом разжала губы. – Он-на…
- Хочет обмануть, - произнёс Алекс шёпотом. – Ей нельзя верить!
- Дар! – голос ведьмы звучал громко. – Отдай мне!
- Держи, - Хиль перехватила руки ведьмы за запястья. И сдавила их. – Только учти. Отдать я отдам, а вот сумеешь ли справиться – это уже не от меня зависит.
Слово её утонуло в гуле пламени.
Огонь бывает разным.
Один живёт в очаге и наполняет теплом жилище. Другой ворчит, ворочается в железной пещере горна, с жадностью вгрызаясь в злое железо, чтобы ему отдать силы. Третий падает с небес на крыльях огненных птиц. И тогда вспыхивают леса.
Поля.
Огонь многолик. Но до людей и ему далеко.
Это пламя было белым.
И синим.
И рыжим, что лисья шуба. Оно подалось к ведьме, оплетая её руки живыми лозами. И поползло выше, к плечам. Оно вошло в тело, и ведьма стиснула зубы, вбирая эту силу. И пламя покорилось, потекло, наполняя тело её, словно сосуд.
Медленно.
- Она же… - произнесла Сашка. – Она же сейчас всех…
- Убей, - приказ прозвучал сухо, ломко. – Сейчас.
Когда-то Зинаида мечтала попасть в сказку. Конечно, принцессой. И чтоб её спас прекрасный принц. Что ж, желание, можно сказать, исполнилось, только жизнь его слегка подкорректировала.
Принцесса из неё так себе.
Принц… ну, тоже, можно сказать, на любителя. А вот злая ведьма в наличии. И волшебство всамделишнее.
- Убей, - этот голос заставил оцепенеть. Он напрочь лишил самой возможности двигаться. И дышать-то получалось с трудом, через раз, потому что воздух сделался вдруг вязким, тягучим, что сироп.
В этом воздухе замерла Хиль.
И огненные ленты, из которых за спиной Хиль сплелись крылья, пусть и начавшие рассыпаться. Искры из них.
И Сашка, приоткрывшая губы.
Алекс, начавший разворачиваться, одновременно выбрасывая руку с зажатым в ней камнем. Скалящаяся Вишня.
Рагнар.
И только ведьма медленно потянула руки к себе, а с ними и живое пламя.
Нет, не только.
Тумилин.
Он вдруг сел, резко, словно вынырнув из кошмара.
Что за…
- Убей, - губы ведьмы шевельнулись. И пусть в этом
