Душа по обмену - Рада Мэй
— Ты что-то узнал?! — вскочила я взволнованно.
— Пока нет, — Никей смотрел на меня как-то странно, словно хотел, но не решался о чём-то спросить. — Я поговорил с другом отца. Даже показал свои воспоминания о твоём сне. Он обещал помочь с поиском законного наследника. В этом, оказывается, очень многие люди заинтересованы.
Мне стало тревожно. Зачем он всё рассказал? Да ещё с демонстрацией воспоминаний! Я до сих пор не была уверена в том, что стоило кого-то посвящать в нашу тайну. Как бы хуже не стало! Но что сделано, то сделано.
— Он нас не выдаст? Ему точно можно доверять? — вздохнула обречённо.
— Ему — можно, — уверенно сказал Никей и, нахмурившись, с неприязнью в голосе добавил: — а вот белобрысому выкормышу Доргана, который постоянно возле тебя крутится, — нет!
Это он на Мартиона намекает? Неужели наше общение за завтраком было похоже на излишне тёплое и доверительное?
— Ты ему ничего не рассказывала о том, что удалось вспомнить? — снова озадачил жених странным вопросом.
С чего бы? Я же не сумасшедшая всем подряд о таком рассказывать? Но ещё больше вопроса мне не понравился взгляд собеседника. Плескалась в его карих глазах непривычная едкая горечь, настолько концентрированная, что настроение целителя невольно передалось мне.
— Нет, конечно. Я ещё из ума не выжила. А почему ты спрашиваешь? Что случилось?
— Вот и хорошо. Не рассказывай, даже если очень захочешь, — вместо ответа загадочно наставлял жених, продолжая хмуриться и отводить взгляд. Его поведение мне не нравилось, поскольку сбивало с толку. — Нельзя ему доверяться.
— И почему же я должна этого захотеть? — уточнила настороженно.
— А может быть, ты вообще передумала идти против Доргана? Если да, лучше скажи сразу, — огорошил Блордрак очередным непостижимым выводом, на котором моё терпение закончилось.
Я решительно подошла к жениху, вынуждая его не отворачиваться, а смотреть прямо в глаза, и сурово спросила:
— Ты можешь нормально объяснить, что происходит? К чему все эти непонятные вопросы? С какого перепуга я вдруг должна передумать насчёт Доргана?
— Я видел, как ты дала Мартиону иргаль, — сухо признался Никей. В его голос просочилась та же горечь, что наполняла взгляд. — Так что рано или поздно всё равно примешь его сторону. Говорят, этому нельзя сопротивляться. Не понимаю только, что ты в нём нашла? Он же продаст тебя деду по первому требованию!
Так вот откуда ветер дует! Я почувствовала облегчение и досаду одновременно. Да у нас тут самая настоящая сцена ревности намечается. Только непонятно кого ревнуют — меня или мой дар, к которому прилагаются деньги отца?
— А как я срывала иргаль, ты видел? — спросила сердито. — Не видел, но уже всё для себя решил. Почему ты вообще за мной следил?
— Я не следил, просто ты казалась расстроенной, вот и пошёл следом, — возразил Никей уже менее уверенно.
— Быстрее ходить нужно — не пришлось бы придумывать всякие глупости! Эту треклятую ветку сорвал Мартион для своей девушки, на которой ему запрещают жениться. Он просто хотел показать, что мечтает избавиться от Доргана не меньше меня, и предложил сотрудничество.
Пришлось пересказать подробности нашей беседы со шпионом. Блордрак успокоился и заметно расслабился, но вывод в итоге сделал прежний:
— Ему нельзя верить. Влюбился, как же! Да я за всё время обучения в академии ни разу не слышал, чтобы он с кем-нибудь встречался или хотя бы просто проявлял интерес к кому-то из девушек.
— А как же сорванный иргаль?
— Он мог подготовиться заранее и закрепить на дереве уже сорванную кем-то ветку. В любом случае этот Мартион ведёт какую-то свою игру и пытается использовать тебя в своих интересах.
Разве только он? Здесь каждому второму от меня что-то нужно, включая самого Никея, но с ним у нас хотя бы взаимовыгодное сотрудничество.
— Даже если так, пока что нам это на руку, — пожала я плечами, задумчиво перебирая записи бабушки. — Мартион прикрывает нас перед Дорганом и сумел раздобыть ценную информацию.
— На то, чтобы освоить эту ценную информацию, тебе потребуются годы, в лучшем случае месяцы, а не несколько дней, — не разделял моего оптимизма целитель, тоже всматриваясь в исписанные красивым бисерным почерком листы.
Тему злополучного иргаля мы больше не поднимали. Никей старательно делал вид, что ничего не произошло. Из его глаз ушло то неприятное тягостное выражение, но он явно чувствовал себя неловко из-за сложившейся ситуации. Я же решила проявить милосердие и не подливать масла в огонь, хотя и очень хотелось понять, что им двигало в первую очередь — ревность или корысть? Ладно, сейчас не время и не место выяснять отношения.
— Ничего, буду тренироваться больше и усерднее, — возразила на его замечание.
— Вот этого я и боюсь, — помрачнел целитель. — Доведёшь себя до истощения, а рядом никого не окажется, чтобы помочь.
— Не беспокойся, я буду осторожна, — вздохнула, понимая, что выполнить обещание вряд ли получится. До бала осталось совсем мало времени.
Стоп! Я вдруг поймала себя на пугающей мысли. А ведь именно на балу Дорган обещал представить меня королю. Человеку, который убил маму у меня на глазах! Не представляю, как буду сдерживаться и изображать почтение, глядя в лицо её убийце! А он сам, узнав кто я, не захочет ли завершить начатое и избавиться от меня раз и навсегда?!
— Ничего он тебе не сделает, — уверенно возразил Никей, когда я поделилась сомнениями. — Ты нужна Доргану, значит, он нашёл способ убедить всех участников тех событий, что его внучка не опасна. А вот сдержаться, боюсь, я и сам не смогу, — помрачнел он, грозно сдвинув брови к переносице, и удивил неожиданным заявлением: — Будем друг за другом присматривать, чтобы дров не наломать.
— Разве мы идём на бал вместе? А как же наша ссора? — Честно говоря, эта конспирация уже порядком надоела — не спросить ничего лишний раз, ни словом нормально не обмолвиться. Предстать перед врагом в одиночестве тем более не хотелось. Вдвоём не так страшно.
— Мы всё ещё помолвлены, так что ты идёшь со мной, как того требуют приличия, — кивнул Блордрак, немного успокоив.
— А как Вэйза эту новость восприняла? — не удержалась я от подковырки.
— Идеально. Второй день со мной не разговаривает, — мечтательно вздохнул целитель. — Оказывается, для счастья нужно немного — всего лишь, чтобы рядом никто часами не трещал о балах, нарядах и знаменитостях. У меня,
