Некромантия и помидоры - Екатерина Насута
- То есть, стукнуть можно?
- Если тебе станет легче.
- Не станет. Я вообще против насилия. Хотя иногда, наверное, можно и исключение сделать. Не для тебя, но для неё… она ведь всю жизнь врала. И продолжает. И… и она действительно убила свою дочь?
- Вероятно.
- То есть, в этом ты ей веришь?
- Сложнее всего распознать ту ложь, которая почти правда. Мороженого хочешь?
Переход был резким. Зинаида даже споткнулась. Они о ведьмах говорили, о драме, а он тут с мороженым. И Рагнар пояснил.
- Просто мне вчера понравилось. Мой повар такого не делает. Он несколько, как бы это выразиться, старомоден. Но отлично готовит паштет из гусиной печени. И пирог с живыми дроздами.
Зинаида моргнула, попытавшись представить. Потом поинтересовалась:
- Зачем?
- Во времена его молодости это очень впечатляло гостей, когда пирог выносят, разрезают, а из него вылетают дрозды.
Почему-то представились напуганные до одури птицы, которые мечутся и выражают свой ужас материально. И это выражение падает на наряды дам, шляпы кавалеров.
- Пожалуй, я не хочу пробовать пирог с живыми дроздами, - сказала она и добавила. – С другими птицами тоже. С живыми.
И тотчас вспомнила, с кем разговаривает, а заодно уж Вишню.
- И с мёртвыми тоже, если они будут летать там и вообще. Я птиц предпочитаю жареными. Или запечёнными. Или вареными. Главное, чтоб сбежать не пытались. А то еда, которая пытается проявлять независимый характер, она как-то… негативно сказывается на аппетите. Но от мороженого не откажусь.
Почему бы и нет, собственно говоря.
Хотя, конечно, нормальной женщине и хорошей матери в такой ситуации кусок в горло не полез бы. Но Зинаида, похоже, далека была и от первого, и от второго.
Да и Рагнар выглядел спокойным.
Однако, с каких это пор она стала ориентироваться на душевное спокойствие соседа?
- Паштет сбежать не пытается, - ответит тот с усмешкой. – Да и в целом, меню можно согласовать. Если захочешь.
- То есть ты предлагаешь…
И как сказать?
Заглянуть в гости?
Сменить место жительства? И в качестве кого?
- Понимаю, что звучит несколько поспешно, - Рагнар довёл её до магазина. – Думаю, дети тоже не откажутся. От мороженого.
- От мороженого точно не откажутся.
Неловко.
И вообще, надо сразу прояснить ситуацию. Никуда она не поедет. Категорически. Потому что…
За прилавком сонно зевала Катерина. Гудел кондиционер и мухи, в углу Петрович резался в карты с водителем, а пышнотелая дачница сравнивала этикетки на двух пачках печенья, явно пытаясь найти более натуральное. И в целом всё было настолько обыкновенно, насколько это вообще возможно.
Появление Рагнара никого не удивило.
Разве что Катерина, потянувшись всем телом, этакая ленивая, но не пантера, скорее заматеревшая медведица, произнесла:
- Зинка, тут твой бывший заглядывал.
- Когда?
- А вот недавно. Минералочку брал. Ещё носом крутил, что в пластике. Стекло ему подавай, вишь ли…
Ну да, Тумилин пил минералку исключительно в стеклянных бутылках. Пластик – для плебеев.
- Но я чего. Что-то он приболел, видать. Весь из себя ссохся… - и на Рагнара покосилась. Но говорить ничего не стала, ни про него, ни про мороженое. – Приболел, что ль? Или запил? – это было сказано задумчиво. – Точно, запил… мужики, они на самом деле слабые. Сами орут, что сильный пол. А чуть чего, так и запивают. Подкосил его развод.
И языком цокнула.
Потом поправила бюст и завершила мысль.
- Это только мы на вольной жизни хорошеем…
Ну вот. К вечеру весь посёлок будет знать, что Зинаида – роковая женщина, которая бросила мужа ради любовника-бандита. И тот, не вынеся разлуки, начал спиваться.
Или как-то так.
А и плевать.
Зато мороженое было неплохим.
- Думаешь, он тут не случайно?
- Да, - Рагнар протянул вафельный рожок. – И вряд ли по своей воле.
- Но союзником его считать не стоит…
- Как и врагом.
- А ты его убьёшь?
- За что?
- Он ведь её сын. А ты… - Зинаида спохватилась. – И дети. Они же получается её… дети? Внуки? Кто?
- Дети. Я не воюю с детьми, - Рагнар поморщился. – Хотя тебе скажут, что воюю. И убиваю. Всех, без разбора. Что сжигаю дома и целые деревни, замки, города…
- А на завтрак ешь котят.
- Я не ем котят! Ни на завтрак, ни…
- Это просто выражение.
- А, - он выдохнул с облегчением. – Главное, там не говори, потому что примут всерьёз. У меня репутация… своеобразная.
- Да, ты уже говорил.
- Одно дело слышать, а другое… порой я и вправду перебарщивал. Но города не сжигал. И я понимаю, что дети – это просто дети. И твой муж, если он не запятнал себя кровью, бояться ему нечего.
- А если…
Надо ли задавать такие вопросы? И хочет ли вообще Зинаида знать, что будет с Тумилиным.
- Я вызову его на поединок.
- И убьёшь?
- Да.
Хотя бы не врёт.
- Рагнар, я тебя не боюсь.
- И хорошо, - он явно обрадовался.
- Нет, не в том смысле… я про другое сейчас. И репутация твоя тоже не пугает. Пока во всяком случае. То есть, дело не в тебе, и не в ней… но… - вот опять Зинаида мнётся и едва не заикается, хотя речь идёт о вещах важных. И надо бы взять себя в руки.
Мысль выразить, как минимум.
Только какую, если в голове их тьма? И все разные, мешаются друг другу.
- Ты говоришь о…
- Переезде, - спокойно произнёс Рагнар. – Ты не сможешь остаться здесь.
- Почему?
- Во-первых, твой дар очнулся. А значит, тебе нужна будет сила. Энергия. Извне. Этот же мир на неё беден.
- Но я ведь жила как-то раньше!
- Жила. И дар спал. Он не потреблял силу.
- А опять уснуть? Усыпить.
Рагнар покачал головой. То есть, не получится?
- Дар – часть тебя. Как сердце. Или глаза. Уши… ты бы согласилась добровольно лишиться зрения?
Нет.
Пожалуй, что нет.
- Дар это даже больше. И маги, которые теряют его, постепенно теряют и волю к жизни, само желание жить. Так что, нет, это плохая идея.
Как и оставаться в этом мире.
- Во-вторых, есть твои дети. Алекса я пока не понял. Он разделил свою душу на двоих, поэтому и
