Змеиный венец - Екатерина Ивановна Гичко

– Мамочка, я так тебя люблю! – признался он и попытался поднять папу на руки.

Не смог. Озадачился. Но, увидев Эоша, вдруг присмирел.

– Папа… – выдохнул он.

И Эош, и Видаш непонимающе посмотрели сперва на парня, а потом до них дошло, и они с ужасом взглянули друг на друга.

– А ну спать! – рявкнул Видаш.

Сын вздрогнул, удивлённо посмотрел на него. Глаза его ошарашенно округлились: сознание немного просветлело, и он узнал своего настоящего отца. Шмыгнул он в палату к братьям в течение двух секунд. До оставшихся в коридоре тут же донеслись жалостливые причитания Риэды.

– Так! – Эош угрожающе надвинулся на кота.

Тот опасливо отступил в угол.

– Ладно он! – Эош ткнул в сторону палаты пальцем. – Но ты, взрослый зверь, чем думал, когда устраивал этот кавардак?!

Кот всё сильнее и сильнее вжимался в угол. Выглядело это комично. Котик размером с лошадку виновато хлопал глазищами и нервно облизывался, смотря на гневного лекаря. Улучив момент, кот ткнулся башкой наагалею в живот, заискивающе посмотрел ему в глаза и муркнул.

– И не подлизывайся! – не повёлся Эош.

А Ссадаши сполз на пол и, не сдерживаясь, расхохотался в голос.

Глава 10

Возвращение

Дейширолеш заполз в спальню и плюхнулся на ложе, с раздражением уставившись в потолок. Неделя. Её нет уже неделю. Он так тосковал, что готов был лезть на стену. Или же собраться и притащить её обратно. Но чувство собственного достоинства заставляло сцепить зубы и терпеть. У него тоже есть гордость. Он наагашейд! Не хочет возвращаться, ну и пусть!

Но тоска меньше не становилась. Наоборот, на него находили иногда такие помутнения, что хотелось крушить всё вокруг. Он был вынужден признать, что у него проснулись инстинкты – проклятье любого нага! Они сводили с ума, вытаскивая на поверхность страх, тоску, обиду, желание обладать… Дейш задыхался под грузом эмоций. В такие моменты он мечтал стать наагашехом и отрешиться от чувств.

Вспоминая момент, когда Тейс заступилась за тех тварей, Дейш корил себя. Ему просто следовало быть немного сдержаннее. Это же Тейс! Он же сам знал, что этого и следовало ожидать от неё. Но инстинкты затмили разум. Они требовали, чтобы все мысли девушки были только о нём. А она посмела подумать о ком-то ещё! Вот пусть только вернётся, и…

Дейширолеш вздохнул и немного унял взбесившиеся эмоции. Пусть вернётся, и он в следующий раз будет сдержаннее к подобным просьбам. Но как заставить её вернуться? Обиженные инстинкты требовали ждать, так как страдала гордость, и при этом заставляли дико тосковать. Дейшу хотелось раздирать собственную грудь когтями от отчаяния. Вот бы действительно стать наагашехом…

Дейш замер, обдумывая внезапно возникшую мысль, и его губы искривились в усмешке. Кажется, он знает, что делать. Тейс девочка ответственная, добрая, жалостливая… Как-то он сказал ей, что её добротой будут пользоваться. Что ж, настало время самому воспользоваться её добротой. Вернётся. Обязательно вернётся. Дейш тихо рассмеялся.

* * *

Дариласа грустно смотрела в окно на залитую лучами заходящего солнца клумбу. Ей хотелось биться головой о стену. Может, она проломит череп, и боль физическая вытеснит боль душевную. Она очень скучала по наагашейду. Ей было паршиво из-за их размолвки. И ещё паршивее из-за понимания, что виновата всё же она. Следовало завести разговор с наагашейдом на тему помилования по-другому. Быть более ласковой, понимающей, разговорчивой, в конце концов! А не вот так вот в лоб, словно она требовала. Она же хотела просто убедить его быть немного более милосердным. Что ж! Она добилась своего. И кое-что потеряла. И потеря вводила её в отчаяние.

В поместье бывшего рода Огладош она жила уже десятый день. За это время они с Роашем успели вникнуть в дела рода, которые оказались очень плачевны. Род Огладош занимался торговлей. Вообще на территории, которую возглавлял наагариш Жейш, занимались изготовлением тканей. Здесь всё вертелось вокруг торговли тканями. Но после внезапного ареста всех мужчин рода Огладош потеряли почти всех торговых партнёров. У них имелись в казне внушительные денежные запасы, но они больше не пополнялись, приток денег иссяк. А возобновить торговлю в нынешнем положении весьма сложно. Мужчин слишком мало, женщины же у них не приспособлены вести дела. К тому же вряд ли кто-то с ними захочет связываться, ведь репутация рода полностью уничтожена. Да и рода как такового больше нет.

Роаш посоветовал им заделаться ростовщиками. Наги, конечно, скривились, но делать было нечего: это реальный выход из ситуации. Деньги нужны всегда и всем. Даже если их будут ненавидеть, при острой необходимости всё равно воспользуются их деньгами. И вернут уже в большем размере. Ростовщиков никто не любит, но бывший род Огладош теперь тоже никому не нравится. Терять в принципе нечего, а жить как-то нужно.

Проблема, которую озвучила Дариласа касательно женщин их теперь безымянного рода, тоже постепенно разрешалась. Те, у кого не было детей, разъехались по своим прежним домам. В их числе вторая жена Жейша, она уехала ещё до приезда Дариласы. Те же, у кого были дети, отреагировали по-разному. Кому-то было всё равно, за кого выходить замуж, лишь бы остаться со своим ребёнком на как можно более длительное время. Кто-то просил подождать хотя бы пару лет. Возможно, за это время удастся найти мужчину по душе. Часть, в основном женщины-оборотни, решили замуж не выходить вообще. Сколько боги дадут времени, столько они и пробудут со своими детьми.

Из вернувшихся нагов женились тоже не все. Они близко к сердцу приняли приказ юной госпожи, которым она запрещала женатым мужчинам рисковать своей жизнью. Но кому-то нужно позаботиться о безопасности рода. Новую охрану набрать не успели, прежняя разбежалась. Разбежалась и большая часть слуг, остались только самые преданные.

Но были наги, выполнившие требование госпожи буквально. Один женился аж десять раз. Дариласу это порадовало. Всё же тут слишком много женщин и детей, и последние рискуют остаться вскоре без матерей под присмотром малочисленной группы мужчин.

Хоть главу рода им теперь было запрещено выбирать, но как-то так вышло, что всем заправлять стал Эйкисэ. Наверное, потому что ему легче договариваться по каким-либо вопросам с другими родами. У него-то хотя бы было имя. Дариласа как-то увидела его в коридоре с госпожой Марой. Он что-то жарко шипел ей по-наагатински, а она смущённо и нерешительно пожимала плечами. Вдруг Эйкисэ порывисто подался вперёд, схватил Мару за руку и прижал её ладонь к своей груди. Дариласа тихонечко их покинула, испытав некое смущение от интимности момента.

Всё же относительный