Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

Наши лица оказались так близко, что я чувствовала его дыхание — горячее, с лёгким запахом дыма и специй. Его глаза снова стали полностью драконьими — янтарными, с вертикальными зрачками, горящими внутренним огнём.

— Скажи мне, — его голос стал тише, интимнее, — скажи, что ты не чувствуешь этого. Этого притяжения между нами.

Я открыла рот, чтобы солгать, сказать, что ничего не чувствую, что он бредит, что пора бы ему улететь обратно в своё драконье логово... но не смогла. Потому что притяжение действительно было. Опасное, иррациональное, но от этого не менее реальное.

— Что ты хочешь от меня, Латор? — спросила я вместо этого.

— Правду, — он наклонился ещё ближе. — Скажи мне, что ты выбрала этого... человека. Скажи, что предпочла его мне. Скажи, что действительно хочешь выйти за него замуж.

Он говорил о Тиаре.

— Дата свадьбы уже назначена, — солгала я, не задумываясь.

Ну достал, честное слово. И сам, и со своим альфа-свекроном. Идите-ка вы по известному адресу! Реакция Латора была мгновенной и оглушительной. Его глаза полыхнули настоящим огнём, зрачки сузились до тонких щелей, а из горла вырвался низкий, вибрирующий рык.

— Ложь, — прошипел он, обнажив зубы, которые на мгновение стали острее и длиннее, чем у человека. — Я чувствую твою ложь, Лиралин.

И прежде чем я успела что-то ответить, он сделал то, чего я совершенно не ожидала — схватил меня за плечи и притянул к себе, впиваясь в мои губы яростным, почти болезненным поцелуем.

Это не было нежное, романтическое прикосновение. Это был поцелуй-захват, поцелуй-утверждение, поцелуй-клеймо. Горячий, властный, требовательный. Его руки сжимали мои плечи так крепко, что наверняка останутся синяки, а жар его тела был таким сильным, словно я стояла перед открытым огнём.

Я должна была оттолкнуть его, возмутиться, закричать, позвать на помощь... Но вместо этого, к своему ужасу и стыду, я ответила на поцелуй. Это было как временное помешательство — словно какая-то другая, дикая часть меня вырвалась на свободу и взяла контроль. Когда он наконец отстранился, мы оба тяжело дышали. В его глазах плескалось торжество, смешанное с чем-то похожим на удивление — будто он не ожидал такой реакции.

Ну да, от хрупкой Лиралин было бы странно ожидать страстного ответа.

Честное слово, и Марина во мне порядком удивилась, потому что он только что грубо нарушил мои границы, совершил захват и несомненно, даже не собирался извиняться.

— Как я и думал, — хрипло произнёс он. — Ты всё ещё моя.

Эти слова подействовали на меня как ледяной душ. Я резко оттолкнула его, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева — на него, но больше на себя.

— Убирайся, — процедила я сквозь зубы. — Немедленно.

— Лиралин...

— Я сказала, убирайся! — мой голос сорвался на крик. — Ты не имеешь права! Ты бросил меня, опозорил перед всей столицей, а теперь являешься и думаешь, что можешь просто... просто...

Слова застряли в горле. Я чувствовала, как дрожат руки, как горят щёки, как предательски щиплет в глазах. Латор смотрел на меня с выражением, которое я не могла разгадать — смесь ярости, боли и какой-то почти человеческой уязвимости.

— Я совершил ошибку, — сказал он тихо. — Я поддался... давлению. Мне три года каждый день по много раз говорили, что бездарная невеста… Но теперь я знаю, чего хочу. Кого хочу.

— Так все дело просто в даре, халидэл? А не пойти ли вам к чертям собачьим. Поздно исправлять, — мой голос звучал холоднее, чем я чувствовала. — У меня теперь другая жизнь. И в ней нет места для тебя.

— Ты не выйдешь за него. Я не позволю.

— Ты не можешь мне запретить.

— Могу, — он снова шагнул вперёд, и на этот раз я не успела отступить. Его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья — не больно, но с той непреклонной силой, которая не оставляла сомнений в его возможностях. — Ты не успеешь выйти замуж за своего слащавого красавца. Если надо, я уведу тебя прямо из-под венца. Драконы, знаешь, крайне непредсказуемы, когда речь идет о том, что принадлежит им.

Я смотрела на него, не веря своим ушам:

— Ты с ума сошёл? Ты что, пойдёшь против воли матери? У тебя невеста есть. Ты о девушке подумал.

Он усмехнулся, и в этой усмешке было столько горькой иронии, что я на мгновение растерялась.

— В первый раз против них идти, что ли, — произнёс он с интонацией, которая говорила о целой истории противостояний, о которой я ничего не знала. – А девушка… не волнуйся, ей будет лучше, чем с мужчиной, который ежечасно мечтает… совсем о другом.

Он отпустил моё запястье и отступил на шаг. Его лицо вновь стало непроницаемой маской, но глаза продолжали гореть тем опасным, хищным огнём.

— Я дам тебе время подумать, Лиралин. Но не слишком много. У драконов заканчивается терпение.

С этими словами он развернулся и вышел из беседки. Я бросилась к выходу, готовая крикнуть ему вслед что-нибудь гневное, решительное, окончательное... но слова застыли на губах. На моих глазах его фигура изменилась — плечи расширились, спина изогнулась, а из-под кожи проступила чёрная блестящая чешуя. В одно мгновение человек превратился в дракона — грациозного, смертоносно красивого, с крыльями, раскрывшимися как огромные чёрные паруса.

"Что это было?" — думала я, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Латор всегда был высокомерным, властным, самоуверенным — типичный аристократ из древнего рода, привыкший получать всё, что пожелает. Но сегодня в нём появилось что-то новое — почти отчаянная решимость, граничащая с одержимостью.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. У меня была новая жизнь, процветающий бизнес, возрождающаяся семья... и Тиар. Милый, надёжный, умный Тиар, который никогда не стал бы так грубо нарушать мои границы, так агрессивно заявлять свои права.

И всё же... всё же какая-то тёмная, иррациональная часть меня задавалась вопросом: а стал бы Тиар бороться за меня