За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова
Показалось, что дышать стало легче. Лин подняла взгляд на Асира. Тот внимательно смотрел, как будто хотел прочесть ее мысли по лицу или выражению глаз.
— Я об этом не подумала. Прости.
— Здесь подарки не только для меня, — сказал Асир и отстранился, снова возвращая внимание мальчишке-кродаху. Даже милостиво махнул ему рукой, что-то вроде «продолжай, если еще не устал от ерунды».
«Подарки для… владыки и его советников? Других владык?» — Лин с новым интересом, оценивающе, осмотрела семерку красавиц. Очень разные. Если вспомнить рассказы Джанаха… и слова Сардара о необходимом Джасиму перевороте… Да. Нужно будет присмотреться к этим красоткам получше. И обязательно обратить внимание, кого из кродахов они станут выбирать.
Слава предкам, мальчишка-кродах оказался последним из говоривших. Клибы внесли дары, и Асир взмахом руки дозволил посольству удалиться. Анх увели ожидавшие за порогом зала евнухи, и Лин вздохнула с облегчением. Хорошенько приглядеться к ним и разобраться, кто что из себя представляет, у нее еще будет возможность. Много возможностей.
— Компания убогих недоносков. А Джасим — зарвавшийся урод, — резко сказал Сардар, едва закрылись двери за последним из посольства. — Ну и что с ними делать? Не выставлять же сразу.
— Почему нет? На неуважение к владыке мы должны реагировать соответственно, — в отличие от Сардара, Фаиз казался абсолютно спокойным. И это, пожалуй, пугало. Или пугал запах ярости, пробившийся сквозь душно-пряный аромат течки и секса?
— Показать ему, что взбешен и хлопаю дверью перед носом посланников, как истеричная анха? — удивился Асир. — Я пока еще в своем уме. Дар, тебе не жаль поделиться с ними своим дворцом на несколько дней? Это достаточно явное пренебрежение. Но без истерики и объявления войны.
— Под присмотром, — добавил Фаиз. — Я отправлю пару своих людей.
— Под показательным присмотром, — ухмыльнулся Сардар. — Скажу Вагану, пусть займется. Его зверогрызы умеют мозолить глаза, отвлекут от остальных. А с анхами что? В сераль?
— Пусть обольщают тех, кому предназначены, а мы посмотрим. С Ладушем я сам поговорю. Лин, присмотри за ними, если получится. Лалия скоро вернется. Станет проще.
— Конечно, — кивнула Лин. Поймала на себе скептический взгляд Фаиза. Но обратился тот к Асиру:
— Одна из них — для тебя, ни для кого больше.
— Значит, мне на нее и смотреть. Или с тобой поделюсь, — Асир поднялся, добавил небрежно: — Она не дотягивает до оригинала, но это может быть забавно.
— Не сомневаюсь, — холодно согласился Фаиз.
— Ты сейчас к Нариману? — спросил Сардар.
— Да, и подозреваю, что застряну с ним до заката. Займитесь владыками. У Ладуша были идеи на крайний случай, с ублажением танцами и пением анх. Но пока рано. Лин, ты не обязана торчать там безвылазно. Покажешься, когда сочтешь нужным.
— Назиф хотел поговорить об анкарах, — вспомнила Лин. Перехватила удивленно-насмешливый взгляд Сардара и торопливо добавила: — Мне кажется, в самом деле об анкарах, а не как повод для знакомства с анхой владыки. Но… я не уверена, как мне поступить?
— Поговори, раз хотел. Не думаю, что здесь есть причины для опасений. Только позже, вечером. Дар, мне интересно узнать, как твой братец будет сегодня отбиваться от Вахида и Рабаха. Скажи своим, чтобы держали глаза и уши открытыми.
Лин видела, что мыслями Асир был уже не здесь. Наверное, думал о предстоящем разговоре с Нариманом. На какое-то мгновение она ощутила себя ненужной и брошенной: советники шли к выходу, обсуждая «старого козла» Джасима, а о ней словно все позабыли. Подавив вздох, она тоже пошла к дверям. Уж найдет дорогу в сераль, если что. Но о ней позаботился Ладуш: за дверями ждал евнух. Низко поклонился и сообщил вполголоса:
— Господин Ладуш просил провести вас тайной дорогой, госпожа Линтариена. На обычном пути слишком много кродахов.
— Хорошо, — согласилась Лин. От такой заботы стало полегче на душе, и она сосредоточилась на ближайших задачах.
Присмотреть за новыми анхами.
И вечером встретиться с Назифом.
Ее возвращение заметили. Как всегда, сбежались все, но, на удивление, вопросы были не о кродадах.
— Лин, ты знаешь, что за новеньких привели? — первой спросила Кифая. Остальные сгрудились вокруг, ожидая новостей.
— Подарки от старшей ветви, — осторожно ответила Лин. О покушении здесь не знали, и не нужно, чтобы узнали.
— Их там с десяток! — недовольно воскликнула Гания.
— Семеро, — Лин вздохнула. — Тоже не так уж мало, согласна. Они уже здесь, да?
— У Ладуша, — скривилась Гания. — Мне нужно договориться о новой накидке, а он занят с этими… Пока всех осмотрит, расспросит, выделит комнаты, уже могут и гости заглянуть, а я в старой накидке! В которой меня видели уже два вечера!
У нее задрожали губы, Лин с ужасом представила возвращение надоевших истерик. Спасла Сальма:
— Давай подберем тебе к старой накидке другой пояс и украшения. Будет смотреться по-другому.
— Как тебе новенькие? — спросила Кифая. — Ты ведь видела их?
— Да, скажи, владыка заинтересовался кем-то? — сверкнула глазами Рафия.
— Не настолько, чтобы нам стоило тревожиться, — легко улыбнулась Лин. — Поверьте, от них наш владыка не потеряет голову.
«Ни в переносном смысле, ни тем более в прямом — но о последнем, возможно, нужно позаботиться отдельно»…
Успокоенные «цыплятки» разбежались готовиться к вечернему ожиданию гостей, а Лин перехватила взгляд Хессы.
— В сад? Кажется, до вечера я совершенно свободна.
Они устроились в излюбленном месте, дожидаясь, когда принесут кофе.
— Не устала от этого всего? — Хесса неопределенно повела рукой, видимо, намекая на наряд, макияж и украшения.
— Форма, — пожала плечами Лин. Встретила непонимающий взгляд, спохватилась: — Если так нужно одеваться, значит, нужно. Какая разница?
— Никакой, наверное. Если умеешь такое носить, — она покачала головой. Лин сразу вспомнила о своих сложных отношениях с местной обувью и фыркнула.
— Всему можно научиться. Хотя тапки я до сих пор иногда теряю.
— Не уверена, что в этом есть смысл. Не для тебя, конечно, для меня. Но ты сегодня рано вернулась. Все нормально?
— Все хорошо.
Появился клиба с подносом, Лин замолчала. Продолжила, когда тот оставил кофе и блюдо с небольшими сладкими булочками, густо посыпанными сахаром и орехами, и ушел.
— Сегодня
