Землянка в Межгалактической Академии (СИ) - Лира Дарк

Меня уже ждали: светловолосый Миро помахал рукой, а рядом с ним сидели Сэлин и Джо, обсуждая что-то между собой и жуя какую-то местную выпечку.

Я улыбнулась, почувствовав, как знакомая лёгкость скользнула в груди. Всё-таки приятно — когда есть, с кем сесть за стол.

Я подошла к своему столику и невольно улыбнулась. Эти трое стали моей маленькой опорой за последние месяцы — пусть и не называли нас «друзьями» вслух, но именно так всё и чувствовалось.

Миро сидел, как всегда, с прямой спиной, аккуратно подбирая еду. Его светлые волосы были идеально уложены — впрочем, у альтари это в порядке вещей, у них вообще всё будто под контролем. Он родом с планеты Сэйрон — холодной, утончённой, с вековыми традициями. Иногда мне казалось, что он говорит, как живой дипломат.

Рядом с ним — Сэлин. Сдержанная, точная в словах и с удивительно спокойной энергетикой. У неё серо-голубая кожа, почти прозрачная в свете ламп, и большие внимательные глаза. Представительница расы кел'тарийцев, с ледяной планеты Веррай, где, по её словам, даже мысли замирают от холода.

Ну и, конечно, Джо. Прямо сейчас он оживлённо рассказывал что-то, размахивая руками и едва не опрокидывая чашку. У него на голове — короткие, подрагивающие антенны, которые он стильно подчёркивает яркими аксессуарами. Джо — фариан, родом с Лурриана — перенаселённой техно-планеты, где всё шумит, светится и никогда не спит.

И в этом сумасшедшем галактическом коктейле я — землянка. Среди них. Среди своих.

— У нас же сейчас «Основы Межгалактической самобороны», — сказала Сэлин, глядя на браслет.

— Опять этот ониксианец, — пробормотала я, уже представляя его суровый взгляд.

— Сколько он у нас уже ведёт, — вздохнул Джо, откидываясь на спинку стула. — Хоть бы подобрее стал за это время. Всё так же смотрит, будто мы ему должны по гроб жизни.

— Может, он когда-то служил, — пожала плечами Сэлин. — Для ониксианцев это вроде как норма.

Я невольно усмехнулась.

Он и правда смахивает на военного. Даже не столько преподаватель, сколько командир на передовой. Строгий, прямой, почти безэмоциональный.

— Вот и классно, — буркнул Джо. — Будем считать, что мы не студенты, а новобранцы. Каждый зачёт— это боевая миссия.

— Тогда я хочу броню и лунного чаю, — фыркнула я, и мы все рассмеялись.

Когда мы все позавтракали, отправились в сторону коридора ведущего к нашему учебному корпусу. Пока мы шли по коридору, болтая о чём-то несерьёзном, мои мысли уплыли далеко от разговора. Я снова вспомнила преподавателя по самообороне. Его выправку, взгляд, манеру говорить. Всё в нём кричало о дисциплине и чётком порядке.

Надо будет у Ланы уточнить...

Интересно, правда ли, что все ониксианцы проходят через службу? Может, у них это что-то вроде традиции или даже обязательства? Не удивлюсь, если он и правда был кем-то вроде офицера. В его взгляде слишком много «военного» — хищного, пронизывающего, контролирующего.

Мы все вместе дошли до нужного корпуса и поднялись в знакомую аудиторию, где проходили пары по «Основам Межгалактической самообороны».

Как только я вошла внутрь, привычный шум стих. Комната выглядела так же, как и в первый день: чёткие ряды мест, встроенные тренажёры, усиленные голографические экраны, минимализм и никакого декора. Здесь всё напоминало, что расслабляться нельзя.

Преподаватель уже стоял у кафедры. Высокий, с прямой спиной и каменным лицом. Его кожа была того же глубокого тёмного оттенка, как у Ланы, но взгляд… холоднее в несколько раз.

Он провёл глазами по классу.

И, как обычно, мне показалось, что он оценивает каждого из нас, словно проверяет, кто первым даст слабину.

Настоящий командир, — мелькнуло у меня. — Надо будет спросить у Ланы, служил ли он на самом деле.

Я прошла между рядами и заняла своё место, как всегда — рядом с Кайроном. Он уже сидел с идеально ровной спиной, браслет включён, взгляд серьёзный. Иногда я думала, что у него встроено внутреннее чувство уважения ко всему учебному, особенно если дело касается дисциплины.

Аудитория, как и сам предмет, не предполагала ни уюта, ни расслабленности. Просторное помещение было выполнено в тёмных и серых тонах, с чёткой геометрией. Гладкие стены с вкраплениями матового металла, встроенные в пол и потолок проекторы, широкая платформа преподавателя — возвышение из холодного стекла и стали.

На стене позади него располагалась голограмма академического герба, слегка мерцающая. Остальное — строгое и функциональное: ни одного лишнего предмета, ни одного мягкого стула. Только встроенные кресла с закреплёнными панелями управления и местом для индивидуальных симуляторов.

На первый взгляд — почти как обычная лекционная. Но воздух тут будто бы был плотнее, тише. Здесь никто не шептался, не доставал лишнего, не гремел посудой из столовой. Все знали — этот преподаватель не терпит хаоса.

Я провела взглядом по одногруппникам. Большинство сидели напряжённо. Даже Джо, обычно болтающий без умолку, был подозрительно тих.

Рядом Кайрон повернулся ко мне, и я увидела, как его уголки губ чуть приподнялись — легкая, почти незаметная улыбка. Может, чтобы подбодрить. А может, просто потому что он знал, что я напряжена.

Я бросила ему короткий взгляд и тоже едва заметно улыбнулась в ответ. Но внутри всё равно было тревожно. От одной только фигуры преподавателя хотелось сидеть ровнее и дышать тише.

Преподаватель стоял у кафедры молча. Он не начинал сразу говорить, не проверял присутствующих, не приветствовал — просто смотрел на нас, выжидая. И от этого молчания напряжение в аудитории только росло.

Казалось, он сканирует каждого взглядом — не глазами, а чем-то более точным, пронизывающим. И когда я на секунду встретилась с ним взглядом, сердце пропустило удар.

Наконец он заговорил. Голос его был низким, ровным и резким, как если бы командир отдавал приказ.

— У нас не будет лишних слов. Это не та дисциплина, где они нужны, — начал он, проходя перед первой партой.

Он двигался точно, шаги выверенные, осанка идеальная. Каждый его жест будто отточен годами. Я снова поймала себя на мысли: Он точно служил. Не может быть иначе.

— Сегодня мы поговорим о поведенческих стратегиях в условиях изоляции, — продолжил он. — А именно: как вы будете действовать, оказавшись на незнакомой планете, без связи, без экипажа, без инструкций.

Он сделал паузу. В классе повисла почти гробовая тишина.

— Представьте, что вы — единственный представитель Академии на нестабильной территории. У вас ограниченные ресурсы. Всё, что у вас есть