Демонская кровь Маргариты - Ольга Александровна Ильина
— И большая. На самом деле корпорация принадлежит Совету, а точнее всем его членам, и занимается она многими вещами.
— Например?
— Например, выдает лицензии, или работает над созданием вакцин от человеческих болезней, или изучает древние манускрипты, или проводит новые магические эксперименты.
— Потрясающе, то есть в нашей корпорации люди не служат?
— Ну почему же? И людей там тоже хватает. Ты, например, — заявила Лиля и снова смущенно поправилась, — до недавнего времени.
— Допустим, все это правда, а чем ты там занимаешься? — наехала я на Розу. — Или ты солгала, когда говорила, что психолог?
— Рит, остынь. Я, в самом деле, психолог и просто консультирую, иногда решаю, кому стоит давать лицензии, а с кем лучше повременить.
— Например, с вампирами? Ты даешь лицензии на убийства?
— Не на убийства, Рита, — резко поправила Роза, услышав неприятие в моем голосе, — на инициацию.
— Как убийство не назови… — фыркнула я и не стала заканчивать фразу. Все это было так странно и мерзко, хотя чему я удивляюсь? Я же тоже такая — темная ведьма-полукровка. И свет мне светит разве что в фонарике или в восковых свечах, которые как раз начала разжигать тетя Нина.
— Так значит, вы все знакомы? — спросила она, переводя задумчивый взгляд с меня на Розу, а затем и на Лилю. — Интересно.
— Что интересно? — спросили мы хором.
— Ничего, — покачала головой светлая, — просто мысли вслух. Идите, готовьтесь, девочки, а я здесь закончу.
С этими словами она дала каждой по длинной хлопковой сорочке до пят. Лиля переодеваться с нами отказалась.
— Да ладно, ты серьезно? — обижено воскликнула я. — И что? Теперь от тебя воды не допросишься?
Ответом мне стала закрытая дверь ванной.
— Оставь ее, — махнула рукой Роза.
— Но разве тебе не обидно? Мы словно прокаженные какие-то.
— Светлые — снобы и лицемеры, в большинстве своем. Я знаю много темных, которые делают добрые дела, а еще больше светлых, которые совершают настоящие мерзости. В конце концов, это всего лишь сторона. И в мире темных ты встретишь брезгливость по отношению к светлым, просто мы более деликатны.
— Тетя Нина не такая.
И я уверена, что и бабушка такой не была.
— Янина особенная. Других таких светлых людей я не встречала.
— Кажется, у вас с ней тоже есть своя история, — заметила я.
— Да. Когда-то она спасла мне жизнь, — ответила темная и начала раздеваться. Я последовала ее примеру.
— Что это у тебя? — спросила Роза, когда я повернулась к ней спиной.
— Это?
Если честно, я и сама не знала природу появления у меня под правой лопаткой то ли метки, то ли ожога, то ли шрама, имеющего вид плетеного круга, внутри которого был спрятан странный символ — тройное лезвие по трем его граням, соединенным в центре. От круга отходили лучи, словно от солнца, только в реальности это шрамы — красные, взбухшие царапины, внешне довольно некрасивые, но жить не мешающие.
Об этой отметине я знаю только то, что до моей загадочной болезни ее не было. Хотела еще вчера спросить у тети Нины об этом, но как-то подзабыла на фоне последних событий. Может, после ритуала получится выяснить.
— Так, ерунда, — отмахнулась я и поспешила надеть сорочку.
— Ты так думаешь? — прищурилась темная.
— А что? — настороженно обернулась я. — Что не так с этим ожогом?
— Рита, это вовсе не ожог.
— А что?
— Клеймо.
— Что? — страшно удивилась я и потребовала ответа: — Объясни?
— Знаешь, я, наверное, ошиблась, — неожиданно пошла на попятную девушка.
— Ну, уж нет! Договаривай, раз начала, — грозно засверкала глазами я.
Роза закусила губу в раздумьях и уже открыла рот, чтобы ответить, но тут тетя Нина заглянула в спальню.
— Итак, ведьмочки, почти полночь. Пора.
И Роза закрылась, поспешно сбежав от моего вопрошающего взгляда. Я постояла немного, посверкала настороженным взглядом в сторону закрывшейся двери и решила для себя, что как только ритуал закончится, я заставлю темную рассказать, даже если для этого мне придется ее пытать. Хватит с меня недомолвок!
* * *
В зал я вернулась порядком разозленная и готовая к бою. Лиля тоже успела облачиться в свою сорочку и уже сидела на коленях в круге из соли напротив Розы. Я сурово посмотрела на обеих и подсела рядом, а после тетя Нина замкнула круг. Затем она стала зажигать свечи, расставленные на полу в форме круга, одну за другой по часовой стрелке. Против часовой же выкладывала в чаши ингредиенты. Я внимательно наблюдала за ее действиями и в какой-то момент в голову пришла странная мысль, что это все очень красиво. Особенно когда лунный свет из окна лился прямо на нас. Желтое, огненное свечение и лунное сияние, перемешиваясь, создавали ореол таинственности, заставляя проникаться моментом, верить в то, что здесь и сейчас происходит что-то значительное.
— По доброй ли воле вы вступили в этот круг? — заговорила тетя Нина, открыв старую, потрепанную черную книгу, вроде той, что лежала в бабушкином сундуке.
— По доброй, — слаженно ответили девушки и с ожиданием посмотрели на меня.
— По доброй, — произнесла я.
— Понимаете ли вы все последствия вступления в круг?
— Понимаем, — на этот раз хором сказали мы, правда, Лиля на этот вопрос ответила с явной неохотой.
Кажется, я ошибалась в ней. При первой встрече мне показалось, что у нее чистая, добрая душа, но предрассудков в ней, как оказалось, тоже хватало. Она открыто своего неприятия нам с Розой не демонстрировала, но этого и не нужно было. У нее все эмоции на лице написаны, и первая из них — сожаление, что позволила втянуть себя в это.
— Принимаете ли вы все последствия сегодняшнего ритуала?
— Принимаем.
— Ну, что ж. Да будет так. Богиня Луна прими наши клятвы, даруй нам силу, чтобы сотворить добро, даруй нам храбрость, чтобы не поддаться тьме, даруй нам мудрость, чтобы принять твои дары. Прими наш зов, богиня Луна, поддержи в начинаниях, ибо именем твоим мы отвергаем зло, отвергаем гнев, ненависть и темные желания свои.
Пока тетя Нина говорила, я с удивлением поняла, что лунный свет, льющийся из окна, начал перемещаться, и слова речитатива проникали в самую душу, заставляя страстно желать силы, храбрости, мудрости и…
— Я прошу у богини Луны смирения, — сказала Лиля.
— Я прошу у богини Луны терпения, —
