Ведьма на отборе - дурная примета - Елена Саттэр

Васька начал сползать с меня на балкон

–У меня кость тяжёлая, и ещё знаешь, а я подумал это всё из-за тебя.

– Ты чего несёшь?

– Всё, что ты ешь, всё ко мне в вес уходит. Мы с тобой как сообщающиеся сосуды.

– Вася – возмутилась я – ты ври да не завирайся. И следи за своим весом, нас могут погнать уже завтра, если ты мне не поможешь. А как мы на метле с тобой улетим? Пешком ты же понимаешь, два шага не ступим-заграбастают. И будем с тобой на пару ещё и охранниками у будущего мужа отрабатывать. Я с шашками и ты в качестве сторожевого кота на цепи. Хочешь? А, тяжелокостный ты мой.

Фамильяр, чтобы избежать скользкой темы лишнего веса , сразу спросил:

– Что делать надо?

– Первое, Данилушку отыщешь и записку ему передашь, чтоб еды мне принёс корзинку. Второе, иди Духа архивариуса пораспрашивай про Авджистрилию. Что любят, что не любят. Как с правителем общаться? Вообще всё.

Пойдём, я тебя обратно затолкаю.

– Опять граблями?—заныл Васька.

– Ещё метлу попросим, пока никого нет.

Общими усилиями Васька вернулся в покои Аллагору, чтобы минут через десять высунуться обратно.

–Яж, я записку слуге подбросил, он побежал на кухню припасов тебе собирать. У Духа спросил. Говорит, народ как народ. Всё то же самое как у нас, только азартные очень. На все спорят. И жадные очень до денег, и женщин симпатичных. А вот, они у них в чёрном ходят. Все остальные цвета – оскверняют их глаз. Что-то с землёй плодородной связано, на которой цветы вырастают. Вот.

Про чёрный я поняла. И про азартные. Так значит. Хм.

– Госпожа,—донёсся до меня стук в дверь. О, Данилушка прибыл с припасами.

– Да чего лезешь руками? Нету здесь листочков с подсказками, только еда.

Дверь открылась, и Данилушка вошёл, таща перед собой большую корзину с едой.

– Вот как записку увидел от вас, сразу припёр.

– Друг мой бескорыстный, ты мне не подскажешь, играете ли вы в карты здесь? Слуга почесал затылок.

– В ножички играем. В кости. А в картинки нет.

Боже, ты услышал мои молитвы.

– Данилушка, хочешь я тебе ещё пару ливрей увеличу, но сделай мне доброе дело. Найди в городе художника какого-нибудь и закажи ему тридцать шесть картинок.

И я обрисовала ему игральные карты.

Единственное, во что я умела играть, так это в пьяницу и дурака, но я думаю, и этого мне хватит.

Данилушка помчался выполнять просьбу и за четырьмя костюмами, которые уж шибко малы ему стали, а я с корзиной отправилась на балкон.

Снизу послышалась ругань. Выглянула. Под балконом мои женихи лаялись меж собой и с охраной, выставленной Аллагором. Обложил. Ладно. Что я сделаю. А вон, кстати, и он сам. С кем он там прогуливается вдалеке? С императором. И я, откусив пирожок, скомандовала:

– Прослушка.

– Что значит ты сам, сын? Ты сам только девиц раздаёшь всем направо и налево. Я что не понял твой хитрый план?

– Отец, ты же знаешь, что я не хочу жениться.

– Надо. Вот проведём ещё два конкурса и останется десять девиц. Выбирай себе из них и свадебку справляй. А будешь кочевряжиться – и тебя тоже под домашний арест посажу, как ты невест. Вот чего ты их закрыл, спрашивается? Ещё и охрану вон под балконом выставил? Всё равно завтра, подсказывай не подсказывай, только пятеро вылетят. Кто по времени меньше всех продержится. Я думаю, конкурс завтра в минут пятнадцать идти будет – император хохотнул – знаешь какие у приглашённых странные обычаи.

– На всякий случай. Послушай, отец, а вдруг невесты разбегутся и откажутся выходить за меня замуж?

– Ну насильно ты их к алтарю не потянешь – гуляй ещё тогда год. Но корону я тебе только после свадьбы передам. Хотя, устал я её уже таскать столько лет.

Глава 31

Данилушка справился.

– Да это картинки простые. Чего пристали. Госпоже глазки красивые потешить.

И стража пропустила моего слугу с корзинкой, набитой снедью и картами. Снеди, кстати, можно было положить и побольше. Потому как ужин, принесённой вредной Гоблиночей дочерью, был тем самым зёрнышком.

Ещё в корзине лежал мешок с маловатыми Данилушками костюмами. И когда я их стала разбирать, почему-то там затесалось парочка платьев, и женское пальто. Слуга, видимо, тоже подрабатывал себе на приданое. Но так как он был безобидный и исполнительный, увеличила всё ему без лишних слов. На балкон только вытолкала, чтобы не видел, что колдовство творю.

– Представляете, госпожа, новости какие расскажу. Нашу местность как солнце в темечко поцеловало. И тепло у нас, и прёт всё как на дрожжах. Окрестные области заливает, а в нашей благодать. Мои родичи из соседних краёв переезжать к нам собрались.

Старшой семьи приехал пару дней назад, носом поводил, а он у нас как ведун, и дом с землёй купил в нашей деревне. Всем клич бросил – продавать и в наши края переезжать.

И дядьке, у которого жена всё родить не может – прям так и сказал – хочешь наследника - переселяйся. А ещё что скажу, вы только не ругайтесь на меня. Вы мне, конечно, нравитесь, и я говорил, что если что женюсь на вас, но это... Невесту мне представлять будут. Я на картинке глядел – красивая. Богатую, килограмм девяносто потянет.

Ведун про меня объявил, что я счастливый билет сам того не ведая, вытащил. Представляете, госпожа! Теперича удача мне будет сопутствовать по жизни. Можа, и вам толику перепадёт с моего счастия.

И что началось? Как свахи к нам забегали с маменькой. То все мне отворот поворот делали, а тут я видным женихом резко заделался. Там маменькины платья принёс я, чтоб перед гостями в грязь лицом не ударить.

Ну что могла сказать. Понимала я теперь женихов, что за мной охотились. А за Данилушку порадовалась. И платья маменьки его цветом освежила. Как новые стали. Пусть у слуги добродушного хорошо всё будет.

Одну корзинку унёс. Вторую я оприходовала. Вышла на балкон. Сижу, на закат смотрю. Голос с облаков:

– Любовь моя ненаглядная.

Мне аж дурно стало. Это ещё кто объявился? А над замком дракон парит. Крыльями машет. В лапах корзину держит. Сверху орёт, видимо Аллагора побаивается, чтоб ниже спуститься.

– Золотиночка моя, заметил, что ты