Поцелуй в час Дракона - Ана Адари

Голос у него был глухим. Юэ подумала, что из-за нее. Приближается ночь. Та самая. За их спинами слуги неслышно убирали со стола. На небе зажигались обещанные звезды. Стало прохладно.

— Одеяло у нас только одно, — улыбнулся муж, обнимая Юэ за плечи. — Но я сам тебя согрею. Ты готова? — он отстранился и требовательно посмотрел ей в глаза. — Никогда, слышишь? Я не поцелую тебя без твоего согласия. И не стану принуждать.

— Клянешься?

— Памятью моей матери, — серьезно и торжественно сказал он.

И этот идеальный мужчина был ее! Юэ не верила своим ушам, но как не поверить в объятья и поцелуи, которые последовали за этими словами?

Это была уже не бело-розовая сахарная сказка. У поцелуев в ночи особый вкус. Терпкий, возбуждающий, пряный…

Муж подхватил Юэ на руки и понес к шатру. Полог уже был заботливо откинут, пахло благовониями, похоже, амброй. И такая же невидимая рука опустила за супругами завесу. Ран Мин решительно загасил свечу, одним резким движением. Остались лишь огни костров снаружи. Но шелк пропускал приглушенный свет.

Юэ обрадовалась, что не ослепла, и освещение такое загадочное. Голый торс мужа кажется отлитым из бронзы. И когда он успел раздеться?

Она закрыла глаза.

— Тебя пугает мой шрам?

— О, нет! Я боюсь себя. А вдруг сделаю что-то не то? Я должна на тебя смотреть?

— Говорить ты точно не должна. Это значит, я плохо стараюсь…

… «Хватит осторожничать! — приказал себе Мин. — Я и так весь день еле сдерживаюсь! Герой-любовник явно не мое амплуа! Романтик и само терпение. В лодке едва с собой справился. Но все получилось…»

Он все-таки не сдержался. Уж больно сладкой была добыча. И этот ее демонов календарь… Женщины у Мина не было почти месяц! Месяц, о Боги! Что для него недопустимо. А тут такая упругая грудь с большими темными ареолами вокруг сосков, вот что значит кровь! Дикарка! Мин-то думал, что соски у Юэ похожи на розовые бутоны. Но эти цветы уже созрели, а у почти что черных ягод вкус спелый, такое чувство, что вот-вот брызнет сок!

Юэ просто создана для материнства, молока будет много…

Тонкая талия, манящий изгиб бедер… Еще не женщина, но уже цветок, не бутон, каким она была в день их свадьбы. Он сорвал его махом, услышав протяжный крик. Острая боль сменилась таким же острым удовольствием, Мин ведь весь день подогревал чувственность жены и копил влагу в ее лоне.

Как любовник он и впрямь был хорош, даже та суровая степная волчица осталась довольна. Он купил тогда за свое мастерство самое ценное — жизнь.

Сегодня он покупал коней, солдат и луки со стрелами. Но делал это с азартом. Жена красавица, к тому же влюблена. А он соскучился по женской ласке…

Настолько соскучился, что одним разом не обошлось. Хотя надо было дать ей отдохнуть. Он же погрузил ее в омут своих темных чувственных желаний. Надо было постепенно, а не ласкать Юэ, не переставая, чтобы она забыла и о том, где находится, и о дате на календаре.

О том, что это ее день рождения. А не день его триумфа и острого наслаждения, которого Мин давно уже не испытывал. Занятная полудикарка. Кто бы мог подумать…

Поняв, что жена почти уже в беспамятстве, он, наконец, остановился. Спросил:

— Мне позвать твоих служанок? Быть может лекаря? Я об этом позаботился.

— Ничего не надо, — прошептала Юэ.

Мин прислушался. Она, похоже, почти уже спит. Перестарался. Ладно, утром замолит грехи. Главное, дело сделано, брак консумирован, а Сяоди рыщет в поисках письма генерала Гао. Которое важная часть плана.

… Юэ проснулась раньше. Принц Ран Мин почувствовал, что на него смотрят. Но сам глаза открывать не торопился. Не слишком ли он вчера? Как она?

Молчит. Он потянулся, перевернулся на бок. Осторожно посмотрел на жену, из-под полуопущенных век. Похоже, она чего-то ждет. Но чего?

— С добрым, утром, дорогая.

— Здравствуй… муж.

— Ты как? Я вчера не сдержался… Тебе больно?

— Не очень.

Значит, лучше сейчас к ней не лезть. Похоже, дикарка терпеливая. Ни в чем не упрекает, и вновь готова уступить. Надо ее поберечь. Дядя должен увидеть Юэ счастливой, а не растерзанной. Принц невольно улыбнулся. А ночка удалась.

— Тебе надо привести себя в порядок, дорогая. Я подожду снаружи.

Юэ завозилась, пытаясь прикрыться одеялом. Он почувствовал неловкость. Все же надо себя контролировать. Пальцы-то у него железные. А желание было такое жгучее. Хорошо, что у аристократа есть гарем. Но как донести его ценность до юной супруги? Ладно, вот уедет ее дядя…

Ран Мин постоял у шатра, с наслаждением вдыхая запахи утреннего леса. Принц, в общем, был доволен тем, как идут дела. Еще на денек его хватит, в плане романтики. И еще на одну ночь. Чтобы завтра глаза Юэ сияли. А бэйлэ увидел бы счастливых супругов.

В шатре, позевывая, служанки одевали и причесывали госпожу. Повара раздували остывшие к утру угли.

После завтрака супруги опять катались на лодке. Юэ сама спросила:

— А как там с банкетом? Ты уверен, что Цай Тун и твои… женщины справятся.

Она не решилась сказать наложницы. Ран Мин с досадой подумал, что теперь он для Юэ — собственность. Она жена уже по-настоящему и наверняка захочет, чтобы он ночевал только у нее в покоях.

— Шихань умна, а у Вэнь большой опыт.

Он намеренно не упомянул Юньси, ее таланты. Они уж точно не области организации банкетов.

— И все-таки я бы не хотела остаться в стороне, дорогой.

— Я планировал задержаться здесь до вечера. У нас еще много еды, а погода хорошая.

— Вечер мы можешь провести вместе, у меня в покоях. У нас.

— Как скажешь.

… Их возвращение произвело фурор. Господин еще никому из своих женщин не делал столь щедрых подарков. Вы только подумайте! Регент провел с женщиной весь день! И всю ночь! И сегодня он тоже со своей женой! Конец света!

«Ну? Как все прошло?» — взглядом спросил у его высочества Цай Тун. Потом посмотрел на принцессу Ран Юэ и просиял.

Она вся светилась. Будто солнце катилось от ворот поместья по горизонту зеленых лужаек и посыпанных речным песком дорожек к покоям ее высочества.

Мелькнуло злое лицо Юньси, но ее старшие сестры были