Потерянная душа - Марина Ефиминюк
— Я не ем еду навынос, — отказалась певица и тут же с кем-то громко поздоровалась, вероятно, отвечая на приветствие оператора. Некоторое время она вела переговоры, а когда попрощалась, то Ярослав, пытаясь быть гостеприимным, выкрикнул:
— Я могу предложить вам красное вино?
— И не пью вина. — Теплый голос Настасьи прозвучал совсем рядом. — Его нет в списке разрешенных продуктов.
Мужчина резко повернулся. Она подошла совсем неслышно, словно не касалась пола, и встала так близко, что он мог почувствовать тонкий запах духов. Как на грех, девушка сняла плащ, оставшись в белой майке и сексапильных джинсах, неприлично узких и преступно низко сидевших на бедрах. Ярослав поймал себя на том, что пялится на узкую полоску обнаженного живота над поясом этих самых проклятущих портков. Про себя он чертыхнулся. В его планы никак не входило обнаружить в милой девочке-певице привлекательную женщину.
— Составлять списки разрешенных вещей — это ваше хобби? — чувствуя раздражение, излишне резко спросил мужчина.
— В некотором роде.
— И много у вас списков? — Ломая голову, заметила ли девушка откровенный плотоядный взгляд, Ярослав решительно принялся наливать воду из-под крана в электрический чайник, хотя ни чая, ни кофе в доме не было.
— Пожалуй, даже слишком. Я аллергик. — Девушка усмехнулась. — У меня не случается отека Квинки только что на чистый воздух и на фильтрованную воду. Думала, что вы-то уж точно об этом знаете.
— Снова намекаете на то, что я ваш фанат? — Он искоса глянул на гостью.
— Сосед, который очень тщательно готовится к пресс-конференциям, — с серьезным видом поправила Анастасия и резко перепрыгнула на другую тему: — Дежурный мастер придет с минуты на минуту, так что вам не придется меня долго терпеть.
Певица направилась в гостиную.
— Они сказали, что жильцы нашего крыла часто забывают пароли. — Настя оглянулась через плечо. — Как видите, я небезнадежна.
Хозяин дома поймал себя на том, что неотрывно следит за неожиданной гостей: за движением ее тонких рук, волнительным изгибом шеи, женственной походкой.
— Мне нравится ваша квартира. — Настасья остановилась у голого окна, выходящего в сторону набережной. — Она меньше моей, и вид здесь лучше. Почему вы решили съехать?
— Из чего вы сделали такой вывод?
— Это же очевидно. Коробки сложены, шторы сняты. Неуютно вам на тринадцатом этаже?
— Я не успел разложиться, — сухо опроверг Павлов. Он ненавидел, когда кто-то пытался залезть к нему в душу.
Анастасия повернулась. В волосах девушки причудливо запутался угасающий солнечный свет. Казалось, что над ее головой зажегся нимб, превратив женщину из плоти и крови в небесного ангела.
— Вот как… — пробормотала она. Настя еще что-то хотела сказать, коротко вздохнула, но промолчала. От неловкой паузы их спас звонок в дверь.
— Это мастер! — с облегчением предположила девушка.
Приход ремонтника избавил обоих, и хозяина дома, и гостью, от необходимости продолжать неприятный разговор.
Ярослав нашел томик Шекспира на полу, когда полез поднимать рассыпавшуюся из кармана брюк мелочь. Книга не могла принадлежать Алине. Зная вкус любовницы, мужчина без колебаний заявил бы, что она считала классику — архаизмом. Скорее всего, книга выпала из сумки неожиданно нагрянувшей Анастасии.
Удобно улегшись на диване, Павлов пролистал «Сонеты» с подчеркнутыми чернилами строками. А потом он увидел на полях несколько строк — коротенькую переписку, в секунду перевернувшую все, что он знал о жизни Настасьи с ног на голову
Несмотря на то, что на дворе стоял поздний вечер, практически ночь, мужчина позвонил в соседскую дверь. Чтобы девушка не гадала, кто именно завалился к ней в неурочный час, мужчина специально встал перед камерой. Настя открыла дверь.
Не произнося ни слова, гость отодвинул хозяйку с дороги и уверено вошел в квартиру. Первое, что бросилось в глаза — яркий свет, горящий во всех комнатах. Складывалось ощущение, будто девушка до смерти боялась темноты, а потому устроила ослепительную иллюминацию.
Пройдя в большую комнату, Ярослав небрежно бросил книгу на барную стойку и припечатал певицу тяжелым взглядом. Она натягивала на пальцы длинные рукава свитера, чуть горбилась и выглядела сущей девчонкой.
Пауза затягивалась. Они смотрели глаза в глаза и молчали.
— Ты уже была в полиции? — резковато спросил Ярослав.
— Нет. То, что ты увидел, возможно, ничего и не значит.
— Ты в своем уме?
У девушки окаменело лицо.
— Не лезь ни в мои дела, ни ко мне в душу — это не проходной двор, — холодно произнесла она.
— Не лезь к тебе в душу? — с возмущением повторил Ярослав. Слова, которые едва не сорвались с языка несколько часов назад в адрес Насти, оказались сродни ледяному душу.
— Кто ты такой, чтобы я тебе что-то объясняла? — взорвалась Анастасия, и, положа руку на сердце, была совершенно права. — Почему я должна тебе доверять? Может, ты специально сюда переехал, чтобы твоя подружка смогла написать обо мне разгромную статью!
— Какая чушь! — в сердцах выругался Ярослав.
Квартиру ему подбирала бывшая подружка «февраль этого года», работающая агентом по элитной недвижимости. Сначала Павлову совершенно не понравился подобранный вариант — далеко до работы, номер этажа тринадцатый, и цена на аренду — заоблачная. Он приехал на смотрины исключительно ради капризной любовницы, но стоило перешагнуть порог до смешного огромной квартиры, как он ощутил себя на своем месте. А что до не распакованных вещей? Ярослав и сам не понимал, почему все еще жил, как на вокзале.
— Тогда откуда ты знаешь обо мне разные подробности? — то ли требовала объяснений, то ли обвиняла рассерженная собеседница.
— Из старых материалов, хранящихся в архиве издательства. Мне стало интересно, кем является моя запуганная соседка, — откровенно признался он.
Последнюю неделю финансовый директор крупного холдинга начинал рабочий день с того, что просматривал новости о певице. Он не мог ничего поделать с растущим любопытством — потрясающая в своей непосредственности Анастасия обладала удивительным свойством притягивать и очаровывать людей. Ярослав Павлов попался, как глупый юнец.
— Все статьи про меня — это откровенная ересь, — огрызнулась собеседница.
— Я знаю, — согласился он. — Поверь, Настя, о тебе и без участия Алины довольно много пишут. Я не стану лезть не в твои дела, не к тебе в душу, как ты выразилась. Но послушай совета неглупого человека, расскажи все следователю. По крайней мере, за тобой станут присматривать, и тебе больше не придется менять пароль на замке или включать во всей квартире свет.
При упоминании об иллюминации и нелепой истории
