Потерянная душа - Марина Ефиминюк
ГЛАВА 5. ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО.
— Я ушам своим не верю! Ты что сделала? — в голосе старшей сестры, доносившемся из трубки мобильного телефона, звучало столько возмущения, будто Настасья наколола на лице татуировку.
— Покрасила волосы в темный цвет, — спокойно повторила она, перебирая между пальцев длинную шоколадную прядь, чуть жестковатую после химического состава. — Вышло очень мило.
— Мило? Ты шутишь? У тебя же имидж! Скажи мне имя стилиста, который решил тебя перекрасить, и завтра ему придется искать новую работу!
— Это я так решила.
— Ты?! — Она поперхнулась и спросила: — Смерти моей хочешь?
Как всегда Катерина яростно цеплялась за вещи, которые не имели никакого отношения к самой Насте. Когда певица увидела свое обновленное отражение, то почувствовала, как внутри встал на место какой-то очень важный кирпичик. В обрамлении темной шевелюры ее бледное лицо с лихорадочно горящими глазами перестало быть лицом незнакомки.
За окном автомобиля проплывал озаренный солнцем город: здания, едва-едва оперившиеся в зеленых пушок деревья, хмурые прохожие, словно бы не замечавшие чудесного дня. Хорошая погода удивительным образом преобразила серые неприглядные улицы, разукрасила скудный городской пейзаж.
Машина минула маленькое кафе с полосатым, бело-синим, тентом над дверью, и в следующее мгновение Настасья ухнула в иное измерение, в другое время года.
Летний вечер. Солнце уже село, и на улице царят тихие сумерки, предшествующие ночи. Асфальт постепенно остывает, в воздухе, наконец, просыпается прохлада, живительная после дневного пекла.
Выносить жару в большом городе практически невозможно, к тому же, по ночам из-за яркого освещения здесь невидно звезд. А ведь она так любит смотреть на щедрую россыпь жемчужин в черном небе, и почти с мистическим ужасом представлять себя крошечной частичкой бесконечной вселенной.
Вдвоем они сидят за круглым выносным столиком, под полосатым тентом. Пред ними дымятся большие кружки с кофе. Белая пенка капучино припудрена пахучей корицей. Она обожает зовущий аромат корицы.
Лучше этой волнительной пряности может быть только запах книг. Поистине чудесный аромат вбирает в себя свежесть бумаги и горчинку типографской краски. Но главным ингредиентом является предвкушение первого касания к обложке, скрип переплета у еще девственного, никем не тронутого томика.
Он листает сборник сонет Шекспира в мягкой обложке.
— Если бы Ромео и Джульетта выжили, то уже через пару лет о них никто бы и не вспомнил, — задумчиво говорит он, переворачивая страницу, и затягивает сигаретой. — Но они умерли, а их любовь живет веками. Чтобы стать бессмертной, любовь должна убивать.
Она ненавидит все эти глупые разговоры о великой любви, выстраданном счастье, расставаниях, приводящих к самоубийствам. Любить надо легко, окунаться в чувство с головой, купаться в счастье и не думать о драмах. В жизни и так слишком много трагедий, чтобы омрачать ими прекрасное помешательство, названное людьми — любовью.
Она никогда не поймет, почему говорят, что счастье нужно заслужить? Счастье — это не награда за подвиги или добропорядочность, не бонус за лишения, а просто везение. Оно похоже на глобальную общечеловеческую лотерею. Кто-то там, на небесах, каждую минуту раскручивает огромное бинго-колесо и по случайному совпадению обрушивает на человека джек-пот в виде оглушительного счастья. Вот как она считает, но не хочет вступать в споры, а потому просто говорит:
— Любовь, которая убивает, вводит меня в депрессию, поэтому я не читаю Шекспира…
— Настя, ты меня слышишь? — голос Катерины вернул девушку в настоящее. На мгновение певице показалось, что в легких выкачали воздух. Она отключилась всего на пару секунд, а почудилось, будто прошло не меньше десяти минут
Она снова вернулась в прошлое к мужчине, которого, по словам сестры, у нее не было. Как жаль, что в каждом воспоминании он прятал лицо!
— Я тебе перезвоню! — прервав стенания расстроенной собеседницы на полуслове, выпалила она в трубку и, не смотря на протест, отключила вызов. — Остановите машину прямо здесь!
Водитель припарковался, и певица выскочила из салона автомобиля, спрятанного от чужих глаз затемненными стеклами. Она забыла солнцезащитные очки на сиденье, и в первый момент яркое солнце ослепило и дезориентировало девушку. Показалось, будто она находится во сне, поразительно напоминающем реальность.
Войдя в кофейню, Настасья захлебнулась чувством дежавю. Все вокруг казалось знакомым и незнакомым одновременно: шоколадный запах кофе, расписанная посланиями посетителей стена, фотографии в старых рамках, пришпиленные на пробковую доску полароидные снимки, деревянные стойки с зачитанными книгами. Здесь было уютно, поэтому они с тем человеком считали кофейню своим приютом, убежищем от внешнего мира.
Настя направилась к столику у окна. Ее снова посетило чувство чего-то очень знакомого, точно она много раз усаживалась на это место, выдвигала стул, ставила локти на пластиковую столешницу цвета малахита. Определенно, кофейня обладала магическим свойством будить забытые воспоминания.
От старательных попыток поймать ускользающие образы прошлого Анастасию отвлекло деликатное покашливание. Певица подняла голову. Рядом с самым деловым видом стояла администратор в черном брючном костюме.
— Здравствуйте. Я могу вам что-нибудь предложить?
— Эспрессо, пожалуйста, — назвала Настя единственный вид кофе, указанный в списке разрешенных продуктов. Внутри боролось нестерпимое желание выяснить, как часто, а главное с кем именно, раньше она приходила в кофейню, но подобные расспросы, наверняка бы, выставили ее абсолютно чокнутой.
Администратор ушла. Оставшись в одиночестве, Анастасия украдкой оглядела зал еще раз. Взгляд остановился на полках с книгами. Ноги сами понесли к одному из стеллажей. Видимо, сработала пресловутая мышечная память.
«Сонеты Шекспира» в мягкой обложке стояли на прежнем месте. Наверное, классика не пользовалась популярностью у читателей импровизированной библиотеки, и за прошедшие месяцы покет никто не стащил. С волнением девушка вытащила практически новенькую книгу, которую когда-то читал он.
Сама не зная, что именно рассчитывает найти, она вернулась за столик и уже собралась хорошенько перетряхнуть книгу, как краснеющая от смущения официантка поставила чашку двойного эспрессо.
— За счет заведения.
— Спасибо, — кивнула Настя, принимая щедрость администрации, и сделала вид, что читает Шекспира.
— Анастасия, простите.
Настя подняла голову и изогнула брови, сгорая от нетерпения, остаться в одиночестве и проверить книгу страницу за страницей.
— А можно мне автограф? — От волнения у работницы дрожали руки.
Певица приготовилась вежливо отказаться от автографсессии, как заметила, что взгляды всех посетителей и даже баристы обращены к ней. В незнакомых лицах светились жадная надежда и немного любопытства, не агрессивного — наивного, возникающего в те моменты, когда становится ясно, что знаменитость является обычным человеком. Она сидит за соседним столиком, пьет кофе и читает книгу. Как
