Обнаженная для генерала - Татьяна Озерова
Глава 15. Утро
Сон не шёл ко мне очень долго. Я ворочалась на постели, в которой теперь повсюду чудился его запах — дым, лошади, дорогой одеколон и что-то неуловимо мужское, что заставляло сердце биться чаще.
Его плащ я дрожащими руками засунула в самый дальний угол гардероба, под стопку душистого постельного белья, словно прятала улику преступления. Каждый шорох за стеной заставлял меня вздрагивать — мне чудилось, что вот-вот откроется дверь, и все увидят мой позор.
Мысли метались, не находя выхода.
Я согласилась выйти замуж за генерала Рэналфа…
Сама эта фраза звучала как безумие.
Я пыталась представить его своим мужем. Представить ту жизнь, что ждала меня за стенами его особняка. Холодную, роскошную, полную условностей и его всепоглощающего, властного присутствия.
Мне было страшно. До тошноты страшно.
Но каждый раз, когда паника грозила захлестнуть с головой, я вспоминала его глаза в последнее мгновение. Тёмные, полные обещания.
Он взял на себя тяжесть решения, и мне оставалось лишь плыть по течению, которое он создал.
Я заставила себя дышать глубже, в такт тиканью старинных часов на каминной полке. Я пережила нападение на поместье, попытку похищения со страхом в том мешке, позор из-за внезапного перемещения...
Переживу и это. Я должна быть сильной. Как мой отец.
Всё же я провалилась в короткий, тревожный сон, полный обрывков образов: ослепительной голубизны, твёрдых мужских рук и низкого голоса, звучавшего где-то очень близко.
Я проснулась ещё до рассвета, с первыми лучами солнца, пробивающихся сквозь щели в тяжёлых портьерах и рисующих золотые полосы на паркете.
Первая же мысль, что пришла в голову, была чёткой и кристально ясной.
Правильное решение я приняла. Как бы то ни было, для меня предложение генерала — спасение.
Сомнения никуда не делись. Они ворочались внутри, шепча о страхе, о несвободе, о непонятных мотивах генерала. Но теперь я подавляла их. Это был единственный разумный выход. Единственный способ сохранить лицо и жизнь.
Я стану женой генерала Рэналфа.
Представила, как отнесутся к этой новости в обществе. Шок, зависть, злорадство.
Но образ того, как он, Рэналф, встречается с любым намёком или косым взглядом, успокаивал. Ведь достаточно одного его ледяного взгляда, одного резкого слова, чтобы самый смелый сплетник заткнулся навсегда.
Генерал Рэналф был именно той силой, что могла заставить замолчать кого угодно. Эта мысль придавала мне уверенность.
Утро прошло как в тумане. Обычный распорядок: умывание прохладной водой с розовой эссенцией, одевание в простое, но элегантное платье для занятий, завтрак в общей столовой с её высокими сводами и гулким эхом.
Я механически подносила ко рту ложку овсяной каши с мёдом и орехами, почти не чувствуя вкуса.
За столом царило оживление. Девушки, сияющие и невыспавшиеся, делились впечатлениями от вчерашнего дебютного бала, их голоса сливались в радостный гул. Служанки в белых чепцах и фартуках бесшумно подливали чай в изящные фарфоровые чашки и уносили пустые тарелки.
— Герцог Верон был так внимателен! — щебетала Изабелла, разглядывая свою ложку, как будто в ней отражалось её блестящее будущее. — Всю дорогу до столика говорил о моих глазах! Утверждал, что непременно будет писать моим родителям!
— А маркиз де Линь пригласил меня на прогулку в сады Эсперансы, — вставила Камилла, поправляя кружевную манжету и пытаясь выглядеть скромной, но не скрывая торжества. — Говорят, там такой розарий, что дух захватывает!
— Всё это, конечно, прекрасно, — вздохнула Беатрис, с элегантной грустью разворачивая крошечное письмо, присоединённое к букетику фиалок, присланного кем-то из ухажёров. — Но ведь до самого замужества ещё так далеко! Месяцы томительного ожидания...
— О, это целая вечность! — подхватила юная Амели, намазывая на круассан абрикосовое варенье. — Почему всё так долго? Неужели нельзя просто... выйти замуж?
Элоиза, сестра которой была замужем за мастером церемоний, с важным видом отложила вилку и взмахнула рукой, призывая к вниманию.
— Милые мои, всё не просто так! — начала она, как лектор с кафедры. — После дебюта — минимум два-три месяца ухаживаний. Еженедельные визиты жениха, букеты каждый вторник и пятницу, совместные выезды в свет под присмотром компаньонки...
— А потом помолвка! — продолжила Камилла, с наслаждением делая глоток чая. — И она длится никак не меньше полугода!
— Не понимаю, почему так долго! — надула губки Амели.
— Во-первых, — Элоиза отставила чашку с лёгким стуком и многозначительно посмотрела на нас, — брачный контракт. Юристы семей должны всё проверить, обсудить каждую запятую, каждое условие наследования. Это же наши будущие дети!
— А платье! — воскликнула Камилла, её глаза загорелись. — Его же нужно заказывать у признанной модистки! Например, мадам Элоиз, личная модистка королевы, берёт заказы минимум за четыре месяца! И несколько примерок...
— И приданое! — добавила Беатрис, снова вздохнув и аккуратно складывая письмо. — Постельное бельё с монограммами, столовое серебро, утренние туалеты... Всё это шьётся и готовится, каждая деталь должна быть безупречной.
— Не говоря уже о самой свадьбе, — с важным видом заключила Элоиза, отламывая кусочек бисквита. — Выбор церкви, организация банкета, рассылка приглашений... Каждое имя в списке гостей — это не просто имя! Это политика! — Она съела бисквит, смахнула крошки с пальцев и посмотрела на нас с укором. — Ничего быстро в наших кругах не делается. Спешка сразу наводит на… ненужные мысли.
Она многозначительно подняла бровь, и её взгляд на долю секунды задержался на мне.
В воздухе повис невысказанный вопрос: а какие «ненужные мысли» могут заставить человека пойти против вековых традиций?
Её взгляд мне не понравился. Муж сестры Элоизы считается лучшим мастером церемоний, хоть и дворянин, но занимается этим не столько из-за денег, сколько из любви к искусству.
Сейчас раннее утро. Генерал сказал, что за ночь всё подготовит к свадьбе. Сёстры те ещё сплетницы. Элоиза уже что-то знает?
Их взгляды, полные любопытства и намёков, то и дело скользили по мне, выискивая малейшую трещину в моём спокойствии.
Со вчерашнего вечера они были со мной подчёркнуто вежливы, почти учтивы. Но в их глазах, блестящих от возбуждения, читалось жгучее любопытство и знание чего-то, о чём они не решались сказать вслух.
Их взгляды словно говорили: «Мы что-то знаем. Мы ждём развязки».
— А ты, Неяра? — внезапно обратилась ко мне Беатрис, сидевшая напротив. Её глаза были невинно-широкими, но в их глубине таилась хитрая искорка. — Кто больше всего внимания уделил тебе вчера? Наверное, тот самый герцог Борэн? Я видела, вы долго беседовали.
Я заставила себя сделать ещё один глоток чая, чтобы выиграть секунду.
— Герцог был очень галантен, как и все присутствующие, — уклончиво ответила я, чувствуя,
