Блеф демона - Ким Харрисон
— Чисто, — отозвалась она, приоткрыв.
Чисто, сказала она, а ощущалось совсем не так. Неспокойно двигаясь вдоль «по-настоящему мёртвой» стороны, я искала имя Кистена. Сердце подскочило, когда нашла «К. ФЕЛПС», и я опустила сумку, подтащила куклу с прицепленным ключом, чтобы отпереть ящик. Неплохо бы одеть эту штуку, подумала я, глядя, как кукла Кусь-меня-Бетти висит вверх ногами — ключ пристёгнут к её ступне в замке.
Ящик выехал со скрежетом. Как и ожидалось, внутри был Джонни, прикрытый простынёй для приличия: ночь при комнатной температуре и поездка в кузове его потрепали, но сам факт, что он лежал в ящике с табличкой ФЕЛПС, означал, что иллюзия держится. Мне не понравилось оставлять его на лодке. Но едва пришедшее облегчение сменилось виной: семья никогда не узнает, что с ним стало.
— Элис, подгонишь каталку? — позвала я, и девушка вышла из комнаты с печью.
— Конечно.
Я поморщилась от металлического грохота, но во внешнем холле оставалось тихо: Элис заблокировала колёса, и мы, с точностью, рождённой необходимостью, переложили Джонни. На бирке с именем Кистена что-то дрогнуло; я уставилась, ком подкатил к горлу.
— Ты хочешь, чтобы я… — голос Элис сошёл на нет; я проследила за её взглядом — к открытой двери.
— Ага. Вкати его, — я сунула руку в карман и протянула ей огромный ключ. — Это открывает саму печь. Если ты займёшься им, я посажу Кистена в кресло.
— Сделаю.
Я задвинула пустой ящик, оставив незапертым, а бирку с именем Кистена сунула в карман — чтобы запутать тех, кто вдруг придёт искать его пепел.
— Эй, Рейчел! — донёсся приглушённый голос Элис. — Как переложить с каталки на решётку? Просто перекатывать? Они же не обрабатывают их лицом вниз, правда?
— Сейчас буду, — её беззаботность не вдохновляла. Я подошла к ящику, где оставила Кистена, отперла и выдвинула.
— Привет, — прошептала я, увидев спокойное лицо Кистена. Белое, но живое под простынёй. Живое — как присутствие. Желудок сжался. Домой он не попадёт, но тело — да, и с теми стазис-чарами на лей-линии будет выглядеть вот так же — красиво. Никому не будет дела до безымянного вампира, и я сняла бирку с ящика, добавила к бирке Кистена в кармане.
И тут я рывком подняла голову: все мысли исчезли, когда двустворчатая дверь со скрипом распахнулась, и вошёл Скотт — блеснула лысина, а ладони наполз густой фиолетовой дымкой силы.
— Брось линию и отойди от тела, — произнёс он. — Второй раз не повторю.
— Да чтоб тебя, — выругалась Элис, появляясь в дверях печи. — Сколько раз мне ещё смывать это дерьмо?
Я не сводила глаз со Скотта, потянувшись к Кистену; кожу защипало, когда Элис рванула линию через своего фамильяра.
— Вы обе задержаны для допроса Ковеном мораль… —
— Teneo! — крикнула Элис, а я дёрнула Кистена из ящика. Мы рухнули на пол — его тяжесть придавила меня почти полностью.
Скотт пригнулся; вокруг него щёлкнул кратковременный защитный круг. Он впитал чары Элис — и рассыпался. Наморщив лоб, Скотт выпрямился во весь рост, и из него потекла латынь, делая воздух дрожащим.
Нежить спящая — это плохо, и я выдернула ноги Кистена из ящика, едва не уронив его, когда он тяжело перевернулся на вдохе.
— Беги! — встала Элис, странная смесь смертельной сноровки и неряшливых больничных штанов с демоническими тапками на ногах, и шарахнула в Скотта россыпью крошечных шариков чистой силы. — Тащи его к печи! Всё у нас есть. Заклинание сделаем здесь. И не смей уходить без меня.
Скотт метался из стороны в сторону, уклоняясь от «огненных шариков из ада», пока один не задел плечо и он не понял, что в них нет магии, и угрозы они не представляют.
— Кто ты такая? — заорал он, уже собирая энергию, как яблоки с веток, чтобы пустить её на себя.
— Teneo! — радостно крикнула Элис, и Скотт взвизгнул, ныряя в сторону; рутина Ковена на ящики захрипела и задымилась, пытаясь пролезть внутрь и схватить кого бы то ни было.
Она снова делала мою работу. Стиснув зубы, я потащила Кистена в печную, бирка на пальце жалобно шуршала по полу. Кожу покалывало от выработанной впустую силы, что пропитала помещение; тонкие ручейки энергии бегали из кончиков пальцев к локтям, моё ци требовало что-нибудь сделать — или взорваться.
Каталка Джонни занимала почти всю комнату, я усадила Кистена в угол и подтянула простыню повыше.
— Сиди тут, — прошептала я — и подпрыгнула, когда грохот, как гром, встряхнул с потолка пыль. Вот тебе и «отпугивающие чары и пассивные ловушки». Если Элис не угомонится, кого-нибудь разбудит.
— Прости, Джонни. — Со сжатым нутром я скатила давным-давно мёртвое тело с каталки на решётку. Дверь печи была тяжёлой, я закрыла её, уже было надавила — и в последний момент выдернула волосок: чтобы его потом можно было опознать. Заперла и сунула ключ в карман. Я обязана поблагодарить его семью. Сказать, что Джонни помог спасти другого. Может, это поможет, когда «их» тело исчезнет.
В главной комнате Элис выругалась — и Скотта скрутило, уродливый сухой кашель вырвался, словно он задыхался.
— Не убивай его, Элис, — прошептала я, и на меня накатила волна вони — густой, едкой. Глаза защипало, я прижала ладонь к носу, стараясь не втянуть в себя смрад. Пыльца пикси тебя побери…
— Герой одного заклинания, да? — крикнула Элис, а Скотта снова вывернуло. — Подавись, старик!
Я едва видела, нажимая кнопки, — печь завелась. Горелки ударили глухим, сотрясающим душу «тумп», и я, освобождая место, выкатала каталку в зал.
— Пошли! — Я нащупала в кармане мел и вывела огромный круг — почти на всю комнату: хватит на троих. — Почти дома, Кистен, — прошептала я, убедившись, что он внутри. Ал бы нахмурился. Дженкс бы ржал до слёз. Айви бы…
Крик боли Элис полоснул по мыслям, как пощёчина.
Я подняла взгляд, мел в руке.
— Элис…
— Кто ты, чёрт тебя… — Скотт заорал на неё, и я рванулась к двери.
Злость вспыхнула: Скотт навалился на неё, кулак вцепился в рубашку у горла.
— Убери руки, — процедила я, и он почти рассмеялся, посчитав меня слабее.
У меня было два хороших разряда, может, три, если выбрать верно.
— Visio delii! — крикнула я и швырнула в него крошечную долю линии.
Глаза у Скотта округлились: он отпрянул от Элис,
