Его любимое оружие - Мария Киселева(Литнет)
— Но это не старания пилатеса, а Skims. Старая коллекция утягивающего белья, но она достаточно короткая и доходит до бюста, так что все кажется таким фигурным…я… — останавливается, рука с туфлями обвисает — Спасибо.
Это чудо в некотором смысле такое нелепое.
— У нас осталось время только на дорогу. — говорю.
Она спохватывается и надевает острые шпильки.
— Я вся твоя, вперед.
Ей стоит научиться подбирать слова. При том очень быстро.
Ариэлла сказала, что давно не была на таких мероприятиях, но движения при выходе из машины, аккуратные отворачивания от камер, усилении хватки на моем локте, когда лестница закручивается, оголенные лопатки идеально собраны, а губы сложены в самую правильную из улыбок. Чудо вписывается как в атмосферу простой эко кофейни, так и в светский раут.
В крупном мраморном зале с колоннами и барельефами мы с Ариэллой мгновенно попадаем под внимание десятков. Я богатейший и, следовательно, опаснейший человек в здании, моя спутница — самая сумасшедшая при том везучая женщина в мире. Так считают окружающие, но все равно толпятся вокруг.
Мне нравится наблюдать, как люди в основном интересуются слабой добычей — Ариэллой, одновременно с этим перебарываю желание оградить ее от всего мира. Все щебечут, как скучали по ней в обществе, почему ее скрывали в Чикаго, вполголоса говорят о сцене в теннисном клубе и нынешнем положении девушки.
Сначала девушке нечего сказать и она теряется, но затем начинает слабо отвечать, из-за чего на нее нападают активнее. Я пробиваюсь…не пробиваюсь, передо мной расступаются, к Ариэлле и беру ее за руку.
Когда вытаскиваю ее из общества хищников, то понимаю, что забыл, кем девушка является. Происходящее — способ сблизиться с ней, войти в доверие, заполучить доступ к Greencamistry Corporation, а не впустить ее в свою черную душу.
— Прости, я снова тебя отвлекла.
Поглаживает зажившее запястье, отчего я чувствую укол вины: причинять девушкам физическую боль точно не про меня.
— Что я говорил об извинениях?
Она опускает голову, словно я ее ругаю. Черт. Аккуратно приподнимаю указательным пальцем ее подбородок.
— Пойдем, я хочу познакомить тебя с кое-кем.
Я подхожу к круглому столу, рассчитанному на пять человек. Значит, парни одни, как последние шесть лет. Мы даже выдавливаем улыбки, когда пожимаем друг другу руки, мое чудо прилично стоит за моей спиной, ожидая, что ее представят.
Выдержка, должное расстояние между друг другом, наличие оружия выдает в них военных куда больше, чем во мне. Все друзья из обеспеченных семей, но были со мной в Камеруне по разные отряды.
— Познакомься, Ариэлла. Лестер, Кай и Захар. Лестер, Кай и Захар, моя подруга Ариэлла.
Я не произношу ее фамилию, потому что месть принадлежит не друзьям, а мне — брат за брата.
— Подруга… — тянут эти трое с разной интонацией, что я хмурюсь.
Блондинка улыбается и протягивает руку.
— Просто Ари.
Никто не прикасается к ней, понимая, что тогда произойдет. Они держатся на почтительном расстоянии с опущенными пустыми руками. Ценю, что они чувствуют границы. То же делает Ариэлла. Она чуть касается моего бицепса.
— Пойду поговорю с Луизой Прайс, буду у шестого столика.
Я успеваю коснуться ее волос, когда отпускаю к центру зала.
— Значит, подруга.
— Кто-то вли-и-ип. — нараспев Кай.
— Что не так с Ариэллой? — изгибаю бровь.
— Никогда бы не подумал, что подполковник Бриш ослепнет от женщины.
— Тебе стоит быть осторожнее, Захар. — усмехаюсь, делая глоток безалкогольной жижи.
Никто из нас не пьет, чтобы не потерять концентрацию и не смешивать таблетки со спиртным, иначе четверо бывших военных — взрывоопасная смесь.
Ариэлла возвращается довольно скоро, как раз приносят первые блюда, а она листает переписку под столом. Мне хочется сделать замечание, но я улавливаю несколько строк. Выхватываю телефон из ее рук, чудо даже не сопротивляется, только пододвигается на стуле ближе. Ее обнаженное бедро касается моих брюк и не дай бог ей увидеть, что происходит выше. Меня остужает происходящая на экране ее телефона далеко не последней модели, экран у правого угла пошел паутиной сколов.
— Это называется — рациональное потребление. Он отлично работает, так что не смотри с таким хмурым лицом.
— Кто это? — игнорирую ее замечание.
— Мои бывшие «друзья» — показывает кавычки пальцами — и однокурсники. Двадцать два человека.
Сообщения:
«Ее выгнали родители, вот Ари чудом и нашла лакомый кусочек.»
«Слишком лакомый.»
Далее обсуждают меня, на что кристаллически плевать.
«Ее платье из старой коллекции Marc Jacobs.»
— Оно из Zara. У Флориды всегда было плохое чувство стиля. — говорит Ариэлла, словно ей все равно.
«Прическа похожа на гнездо.»
Я жадно запоминаю имена и фотографии. Они совершили большую ошибку.
— И это при тебе?
— Они забыли, что я в чате. Так что иногда это как сводка светских токсичных хроник. О-о-о! — тычет пальцев в строчку — Самое интересное.
«Она беременна от него.»
«Кто говорит?»
«Она сама и сказала.»
«А я думала от Хэмилтона или одного из тех герцогов, что сидят рядом.»
«Может, у них гарем?»
Каждое сообщение сопровождается идиотскими рожицами.
— Это забавно, не так… — она поднимает на меня веселые серо-голубые глаза, которые тут же гаснут.
— В этом нет ничего смешного. Этим слюнтяям надо припадать урок.
— Они взрослые влиятельные обеспеченные люди, Морган. Очень обеспеченные.
Усмехаюсь. Это не моя заслуга, а поколений Бриш, но только десятая капитала Brish Technologies стоит больше фондов всех двадцати двух «друзей». При том интересно, что Ариэлла так говорит, потому что аналогию можно провести и с компанией ее семьи, она тоже миллиардерша.
— Посмотрим. — оглядываю зал, цепляясь за пару лиц — Как провела время с четой Прайсов?
— О! Луиза невероятно милая. Она тоже вегетарианка, так что частенько заходила в кофейню еще до замужества и продолжает забегать хотя бы раз в неделю! Ну после рождения второго. Я так этим горжусь, понимаешь? Мое местечко знает кто-то из этого общества. — возбужденно сжимает мою руку, и я в чертовски плохом положении, потому что не способен отвести глаз.
— Это действительно здорово. — кашляет слева от нее Кай, давая подсказку.
— Да, это здорово, чудо.
Она сияет еще ярче.
— Спасибо. — вытирает вспотевшие руки об короткий подол платья, а затем смотрит за мою спину, не поворачиваюсь — О, это Кирби. Мне нужно подойти поздороваться.
Силой удерживаю спинку ее стула.
