Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая - Ульяна Николаевна Романова

— Саша! Серафима услышит! — попеняла ему мама. — Я сейчас Римиру позвоню, пусть приедет и поможет.

— В шесть утра? Не буди пацана, пусть спит.

— А кто тебя просил начинать утеплять балкон в шесть утра? — спокойно парировала матушка.

— Зима близко, — загадочно протянул папа, — снег выпадет, сама будешь меня пилить, что я опять не утеплил.

— Непременно буду, как и прошлые два года, — пообещала мама и ушла на кухню.

Явно будить двадцативосьмилетнего «пацана», который был мне старшим братом.

Мы с Римиром не были родными на сто процентов. Мама у нас была одна, а вот папа был Миру отчимом. Я очень плохо знала родного отца Римира, но по слухам и той степени ненависти, которую демонстрировал папа, я быстро поняла, что человек он нехороший.

Мой папа женился на маме, когда Миру было семь, а через два года родилась я. И я не помнила момента, чтобы папа с Римиром серьезно ссорились. Наоборот, Мир к нему прислушивался, они часто проводили время вместе, ездили на рыбалку, охоту и просто отдохнуть мужской компанией на природе.

Я зевнула, потерла глаза и отправилась в гостиную, пока мама с папой снова не поругались из-за неутепленного балкона.

Хотя… Может, это у них уже традиция такая, и мне не стоило вмешиваться.

— Доброе утро, пап! — пожелала я задумчивому отцу, который стоял у дверей балкона и медитировал.

— Симушка, разбудил? — огорчился родитель, потирая рыжую бороду.

Собственно, огненный цвет волос — это у меня от отца.

И как бы Римир ни бурчал, что я дочь Сатаны и что меня подкинули, в нашем с папой родстве сомневаться не приходилось.

— Все в порядке, — отмахнулась я. — Помочь?

— Отвлеки маму, а то она снова включила режим бензопила «Дружба», — попросил папа. — Тут я как-нибудь сам.

— Ладно, — прыснула я и потопала на кухню. — Мам, доброе утро. Римир проснулся?

— Пришлось разбудить, иначе папа угрохает балкон и себя. У него же спина.

— Да. Мам, что на завтрак? И папе бы порцию…

— Я поняла, иди умывайся, больше отвлекать его не буду, — махнула рукой мама.

А я отвлеклась на телефон. Мне звонил брат.

— Алло! — недовольно проворчала я.

— Юлька где? — быстро спросил Мир. — С тобой?

— Не со мной, и где она, я не скажу. Оставь ее в покое! — взвилась я.

Юлька в него, значит, влюблена как кошка, а этот гад до сих пор ее маленькой считает. Я всецело была за женскую солидарность и встала на сторону своей подруги.

— Мелкая, она мне по делу нужна!

— Тем более не скажу, — уперлась я.

— Отцу рассказать, что ты его машину угнала? — пригрозил мне брат.

Шантажист!

— Мир, оставь ее, а? — попросила я.

— Не могу, — вздохнул он, — скажи где она, это правда важно. Ну не повесткой же ее вызывать.

Мамочки! Мир решил свое служебное положение использовать, или у нас проблемы?

— Ладно. Математику с дядей Борей делает, мы после встретиться договорились.

— Кто такой дядя Боря? Где живет?

— В парке и живет, бомж он.

— Не понял, — выдохнул Римир.

— Дядя Боря наш местный бомж, он кандидат философских наук, вообще-то, но математику тоже хорошо знает. Юлька его кормит, а он за это ей с учебой помогает. Мы же с ней гуманитарии… — объяснила я.

— Где их искать? — обалдело спросил Мир.

— В парке и ищи, мы обычно в беседке занимаемся. И если ты ее снова обидишь, я за себя не отвечаю, понял? — прошипела я

— Понял. Пока.

Римир положил трубку, а я напряглась. Может так случиться, что дело в том портфеле?

Я сгоняла в ванную, приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в домашний костюм и пошла в кухню на запахи завтрака.

— Что-то Мира долго нет, — посетовала мама, глядя на часы.

— Зарядку делает, наверное, тренируется перед рукопашным демонтажем балкона, — фыркнула я, стараясь выбросить из головы все плохие мысли. — Сейчас придет и с криком «кия» раскурочит там все за две минуты. Головой. Папе останется только быстренько построить все заново.

— Сима, нельзя так про брата, — возмутилась мама.

— А ему про меня можно всякие глупости думать? — вспыхнула я. — «Серафима, на учебу и сразу домой, с парнями чтоб я тебя не видел», — процитировала я брата.

— С какими парнями? — напрягся папа.

Я закатила глаза:

— С одногруппниками в кофейню ходили, а там Римир «мимо ехал», — нарисовала я кавычки в воздухе пальцами.

— И в чем он не прав? — спокойно уточнил папа.

— Во всем! И вообще, он явно не мою честь блюдет, а Юлькину, — сдала я брата с потрохами.

— Римира нужно слушаться, Серафима, он твой старший брат, и если запрещает, значит, считает нужным! — отрезал отец.

— Твоей подружки? — оживилась мама. — Нашей кудряшки?

С Юлькой мы дружили с самого босоногого детства, так что в обоих семьях уже были родными, «нашими».

— Я не уверена, но подозрения есть, — пожала я плечами, уминая тосты.

— Не маловата Юлька для него? — задумчиво пробормотал папа.

— Папа, нам девятнадцать, — напомнила я, — и уже можно ругаться матом в моем присутствии.

— Ты тоже ругаешься?

— Я? Никогда, — приложила я ладонь к груди.

От подозрительного папиного взгляда меня спас звонок в дверь. Мама убежала открывать, а я сделала вид, словно только что спустилась с облаков и демонстрировала отцу, что я ангел. И доедала завтрак.

Римир был зол, я сразу же это почувствовала. Казалось, еще немного, и мой брат начнет тлеть и дымиться.

Он крепко пожал папе руку, гордо отказался от завтрака и сразу пошел на балкон.

— Кто его так разозлил? — не поняла мама.

А я быстренько сложила два плюс два и мстительно улыбнулась.

Не только Юльке из-за него страдать!

— Так даже лучше: он сейчас от злости весь утеплитель красиво и по размеру погрызет от злости. Будет у нас крагис с красивым, резным рисунком. Следы зубов потом в красный покрасим, сделаем балкон в готическом стиле.

— Пойду с ним поговорю, — решил папа.

— Угу. И скажи, что ты мне разрешил пойти к Юльке, — захлопав ресницами, попросила я.

— Никаких гулянок, мне помощь нужна, — отрезал Римир, появляясь на пороге кухни. — Или ты хочешь, чтобы мама с папой этим занимались?

— Сталина на тебя нет, — пробурчала я, но устыдилась и пошла за ведром, тряпкой и веником.

Написала подруге сообщение, что мой комнатный Сталин снова устанавливает свою диктатуру не у себя дома, и сосредоточилась на ремонте.

Юлька не ответила, из чего я сделала вывод, что все хорошо и дело не в том чертовом портфеле.

Спустя час мужчины нас с мамой просто выгнали на кухню готовить обед, чтобы не