Кино под небом - Джо Р. Лансдейл

Стив прислонился к машине и вытащил из кармана остаток сигары. Когда она потухла в прошлый раз, он не стал ее снова зажигать. Не стал зажигать ее и сейчас. Он сунул ее в рот и стал перекатывать из одного уголка губ в другой.

– Мы отчасти знаем, что находится в конце, – сказал Грейс. – И имеем представление о том, что будем там делать.

Она рассказала Стиву сжатую версию той истории, которую поведала нам. Когда она закончила, Стив перестал играть сигарой. Вынул ее изо рта и положил в карман. Я не мог не подумать о члене Глашатая.

– Похоже, вы, ребята, идете на верную смерть, вот что я думаю, – сказал Стив.

– Если не хочешь, можешь не ехать, мы не будем настаивать, – сказала Грейс. – Но будем благодарны, если отвезешь нас как можно дальше.

– А что, если я скажу, что дальше я уже не поеду? – спросил Стив.

– Значит, так тому и быть, – ответила Грейс.

– И вы пойдете через все это ночью пешком?

– Да, – сказала Грейс.

– Эта часть пути мне не очень нравится, – сказал Боб. – Я мог бы даже позволить отговорить себя от нее. И поехать с тобой обратно.

– А ты? – спросил меня Стив.

– Сейчас важно лишь, дойдешь ты до конца или нет, – сказал я. – Если поедешь назад, ты знаешь, чего ожидать.

– Похоже, я также неплохо представляю, чего ожидать, если поеду дальше. – Он пристально посмотрел на меня. – Вот что еще. Думаю, если я поеду назад и Боб поедет со мной, ты тоже поедешь. Поскольку я не вижу в тебе героя. Эта телка пойдет дальше пешком, в этом я уверен. Не похоже, что ей кто-то нужен.

– Неправда, – возразила Грейс. – Мне любая помощь не помешала бы. Но даже если я ее не получу, я все равно пойду дальше.

– Я не рыцарь в белых доспехах, леди, – сказал Стив.

– Мне и в голову не приходило, что ты можешь им быть.

Стив улыбнулся и сунул сигару обратно в рот. Он так и не зажег ее.

– Ладно, я повезу вас дальше, но, может, нам стоит разработать план действий? И первое, с чего надо начать, это избавиться от того парня в багажнике. Он уже начинает пованивать. Этот запах мешает мне вести машину. Не думаю, что нам придется есть этого парня, поскольку у нас имеются все эти фрукты и прочее, так что давайте избавимся от него.

6

Я взял Глашатая за ноги, а Боб – за плечи, и мы вытащили его из багажника. Он немного распух, и от него действительно дурно пахло.

Мы отнесли его на обочину дороги и положили там.

– Я обещал ему, что не буду этого делать, – сказал я. – Обещал, что довезу его до конца шоссе.

– Я тоже, – сказал Боб, – но человек не всегда получает желаемое. И обещания тоже не всегда получается сдерживать. К тому же если б он знал, что будет так вонять, то, может, и не просил бы нас об этом.

Член Глашатая выпал из кармана и валялся рядом с запасным колесом. И поскольку он уже не был пригоден для использования и напоминал большой подгнивший халапеньо, Стив с помощью двух палочек подцепил его, отнес к обочине, где лежал Глашатай, и бросил рядом.

– Мы должны похоронить его, – произнес я.

– Все равно его кто-нибудь выроет, – сказал Стив, – да и эта земля не годится для копания. Но если хочешь, вон там есть какая-то яма. Можем бросить его туда. Возможно, найдем что-нибудь, чтобы прикрыть его, коли на то пошло.

Мы отнесли Глашатая к яме и положили в нее. Он весь закостенел, и лежал в углублении так, словно упал со стула набок и застыл в таком положении. Стив подтолкнул его член ногой к яме и сбросил в нее. А мы натаскали кустов, сучьев и камней, которые смогли найти, и завалили Глашатая сверху. Закрыли все, остались видны лишь подошвы его ботинок. От рук у нас, конечно, пахло неважно.

Мы сели в машину и уехали прочь.

– А член, наверное, надо было хотя бы положить ему в карман, – сказал Боб.

7

Повсюду были эти телевизоры, антенны и плакаты. И чем темнее становилось, тем больше этих бумажек прилетало. Они кружились и собирались на деревьях вместе с кинопленкой, которая теперь была гуще, чем листва.

Справа, прямо над деревьями, виднелось нечто похожее на перевернутый, направленный вниз торнадо, в завихрениях которого мелькали плакаты, пакеты и прочий мусор. А на земле валялось множество телевизоров. Казалось, что мы приближаемся к мусорной свалке.

Становилось все темнее, и мы продолжали ехать. Но теперь все окна были задраены, поскольку бумажная буря усилилась. И так мы чувствовали себя в большей безопасности от призраков, хотя они не представляли особой угрозы.

Вдоль всего шоссе возвышались насаженные на антенны люди. Свет фар отражался от металла между их ног, и иногда на этих стержнях можно было увидеть кровь и дерьмо. Но далеко не всегда, и, присмотревшись, мы поняли, почему. Настоящих людей там было мало. В основном, манекены.

В глубине сознания зашевелилось нечто, чему я не мог дать названия. Но что бы там ни ползало, оно исчезло, когда я увидел то, что замаячило вдали.

Это была «Орбита», высокая жестяная ограда которой сверкала во вспышках молний, как обручальное кольцо женщины, отражающее свет свечей за романтическим ужином.

Издалека автокинотеатр напоминал развалины старого замка. Падающие на него тени плясали по нему, молнии сверкали и шипели, бумажные пакеты и плакаты вихрились вокруг, как призраки, возвращающиеся домой.

Мы съехали с дороги возле одного из насаженных на антенны манекенов, выключили фары и стали совещаться.

– Мне кажется, – сказал Стив, – что ехать туда – не самая лучшая идея, если все так, как ты говоришь, Грейс.

– Он так и описывал это место, хотя и называл его чем-то вроде церкви.

– Это же твое шоу, – сказал Боб. – Что ты собираешься делать? Просвети нас, а потом я скажу тебе, буду ли я в этом участвовать.

– Подождем до утра. Я посплю и решу. Давайте развернемся и поставим машину под теми деревьями на другой стороне дороги. Дежурить будем по очереди. Тогда никто не застанет нас врасплох. Утром я буду знать, что делать.

– Другими словами, – сказал Боб, – ты будешь готова сделать что-то, даже если это будет неправильно?

– В общем-то, да, – сказала Грейс. – Один из вас, ребята, будет дежурить первым.

Она прислонилась к двери со своей стороны, закрыла глаза