Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

А потом случилось то, о чем доктор Раух забыл меня предупредить. Когда страха не стало, я ощутил пустоту внутри, которую смог заполнить лишь злостью и ненавистью. Мой дедушка… Он любил своего питомца, доверял ему, и чем тот отплатил?

Победив фобию, я вернулся к обычной жизни, но ни на мгновение не сомневался, что однажды наступит момент, когда мой заклятый враг ответит за то, что сделал.

И этот момент наступил.

Прошло несколько лет с тех пор, как дедушка исчез. Я вырос, от былых страхов осталось лишь воспоминание, и тогда, одним ранним утром, я сделал то, на что прежде никак не мог решиться: я отправился в дедушкину квартиру.

Не буду описывать эмоции, которые я испытал, переступив столь знакомый мне порог. Встретили меня запустение, пыль и запах смерти.

Мухоловка была там. Горшок с ней, как и прежде, стоял в углу. Растение давно не кормили, и оно зачахло: листья побурели, стебель опал, а бутон лежал на полу. Эта тварь больше не выглядела опасной — скорее больной и старой.

Переборов себя и собравшись с духом, я достал нож и перерезал стебель. Тварь задергалась, издала стон и замерла. И тогда я вспорол ее ловушку.

Моя находка ужаснула и опустошила меня. Затянувшаяся было рана закровоточила с новой силой.

В глубине брюха твари я нашел дедушкины туфли.

Я был прав! Все это время! Мухоловка сожрала моего дедушку!

В ушах отчетливо звучал презрительный смех констебля, в памяти всплыли недоверчивые взгляды родителей. И вдруг я поймал себя на том, что больше не злюсь на них: они просто не могли осознать исходящую от плотоядных растений опасность — еще бы, ведь в их понимании это были всего лишь питомцы, как кошка, хряккс или домашний спрут.

Я глядел на убитую мной мухоловку и думал: «Больше ты никого не сожрешь! Нет уж! Никого!»

Удовлетворение свершившейся местью, впрочем, быстро прошло. Я понимал, что угроза никуда не делась: да, я расправился с одним монстром, но как же все остальные? Эти твари во множестве живут в городе, растут на подоконниках, в гостиных, прикидываются неопасными, выжидают… Я не мог допустить, чтобы печальная судьба моего дедушки настигла кого-нибудь еще.

Да, вспоминая сейчас свои тогдашние рассуждения, я признаю, какими наивными они могут показаться. Но учтите, что я был молод и мной двигали весьма… гм… экспрессивные порывы. И все же я понимал, что ходить по городским гостиным и воровать горшки с мухоловками — довольно странная затея. В любом случае, прежде чем что-либо предпринимать, мне нужны были сведения о враге, о его повадках, о его слабых и сильных сторонах.

Я отправился в городскую библиотеку на Набережных, взял там несколько книг о плотоядных растениях и погрузился в них с головой. Помню, меня поразили многообразие видов этих растений, их особенности. Но больше меня поразило мое же собственное невежество.

Одна из книг («Тропические мухоловки») была написана профессором Грантом из ботанического общества Габена. Я выяснил, что профессор дает лекции на кафедре в ГНОПМ, и стал их посещать.

В то время ГНОПМ переживало свой расцвет. На кафедре было множество студентов, лекции читали несколько профессоров, и я не пропускал ни одной, а что уж говорить о практических занятиях в саду научного общества.

Многие студенты скучали на них. Профессора в шутку называли их сонными мухами и превосходным кормом для мухоловок. Но я был другим. Мне не было скучно: уж я многое мог рассказать о «корме для мухоловки».

Я засыпал профессоров вопросами, всегда первым сдавал работы и все свободное время проводил за книгами и исследованиями. Моя комната стала напоминать музей-флорариум: куда только делся мой страх. Родители были горды и радовались моим успехам — они полагали, что я хочу стать ученым. Так же считали и профессора. Они выделяли меня среди прочих студентов и пророчили большое будущее в рядах ботанической кафедры, но вскоре произошло то, что определило всю мою последующую жизнь.

После одной из лекций ко мне подошел профессор Миллуорти — заместитель главы кафедры. Он сказал, что общество получило грант на проведение исследовательской экспедиции в Кейкуте, и предложил мне принять в ней участие в качестве его личного ассистента. Разумеется, я ответил, что это честь для меня. И вскоре мы отбыли.

Я много читал об исследовательских экспедициях, но одно дело — книги, и совсем другое — оказаться в джунглях самому. Ливни, которые идут месяцами, комары размером с габенских собак, сырость, топи, множество различной мерзости на земле, на деревьях и в воде, и вся она пытается проверить тебя на зуб. Вероятно, испуг не сходил с моего лица, поскольку профессор Миллуорти сразу же поспешил меня успокоить: «Компанию нам составляет профессиональный охотник, заслуженный и опытный следопыт, да и вообще проверенный малый».

«Малому» навскидку было около девяноста лет. Сэр Кретчхауз действительно был опытным путешественником, — правда, о нем говорили, что сильнее всего он поднаторел в том, как сохранять сапоги сухими, если вы понимаете, о чем я. Он был таким дряхлым, что другие участники экспедиции за его спиной шутили: «Почему сэр Кретчхауз так обильно смазывается кремом от москитов? Да потому, что москитам хватит и одного глоточка, чтобы выпить всю оставшуюся в нем кровь без остатка». Я же, со своей стороны, не скажу о нем ни одного дурного слова: этот человек знал джунгли как свои пять пальцев, мог найти безопасную тропу с завязанными глазами, а сколько всего этот старик волочил на себе: при нем было больше оружия, чем я до того видел за всю свою жизнь!

Я вечно ошивался поблизости, и он заметил мой интерес к его снаряжению и вооружению.

— Насколько я понял, это твоя первая вылазка из библиотеки, парень, — сказал он. — Ты, верно, никогда не видел подобных штуковин?

Я кивнул, и мы разговорились. Сэр Кретчхауз рассказал о паре своих скорострельных револьверов «Бройд» и о длинноствольном «Трэнде», который, по его словам, ой как хорош против различного зверья с толстой шкурой. Помимо револьверов, у мистера Кретчхауза было множество ножей, пара мачете и то, что меня по-настоящему восхитило: винтовка «Брейклина» с оптическим прицелом. Охотник был вооружен так, будто приехал на войну.

Что ж, вскоре я узнал, что джунгли и война имеют много общего. Именно от сэра Кретчхауза я услышал историю о Церерум Мореалис — растении, которое обретается в сердце дождевых лесов, в районе среднего течения реки Науру. Ох, что это была за история — кровь стыла в жилах. На джунгли