Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон
Мешая английский с греческим (постепенно воскресавшим в моей памяти), Махаон рассказывал нам о больных, которые приходили к богу за советом и, омывшись водой из священного колодца, чтобы очиститься от скверны, укладывались спать в портике. На следующий день они пересказывали свои сновидения жрецу, и тот находил в них указания об исцелении. А иногда сам бог исцелял спящих прикосновением, проходя между ними в сопровождении священного змея. Храм был полон ex-voto – даров от исцеленных. В Эпидавре, где находился еще один храм Асклепия, большие фрески на стенах описывали…
Голос прервался. Миссис Форрест взяла карандаш и вывела на бумаге «Махаон, сын Асклепия» по-гречески, хотя не знала этого языка. Повисла пауза, и я решился задать созревший в уме вопрос:
– Ты пришел, чтобы помочь мне с Парксом? Можешь ли сказать, как его исцелить?
Карандаш вновь забегал по бумаге, выписывая греческие буквы: «фенгос х» и снова «фенгос х». Я не понял, что это означает, и попросил объяснения. Ответа не последовало. Вскоре миссис Форрест потянулась, вздохнула и вышла из транса. Взглянув на листок бумаги, она спросила:
– Это послание? И что оно означает? Я даже не знаю, что это за символы…
Тут меня осенило, что значит «фенгос х», и я подивился своей недогадливости. «Фенгос» – по-гречески «луч света», а «х» – эквивалент английской буквы «икс». Икс-лучи! Это был прямой ответ на вопрос о том, как исцелить Паркса, и я тотчас не колеблясь написал Саймсу. Напомнив, что он обещал попробовать любое лечение, если оно не навредит, я попросил назначить Парксу курс икс-лучей. Цепочка событий, приведшая к этому решению, была столь поразительна, что даже самый закаленный скептик, думаю, на моем месте поступил бы так же.
Мы провели еще несколько сеансов, но второй дух (надеюсь, даже те, кто совершенно не верит в мой рассказ, позволят называть его Махаоном хотя бы ради удобства) больше не появлялся. Похоже, он выполнил свою миссию в этом доме – дал знать, что Паркса исцелят икс-лучи. Во всяком случае, так я истолковал его слова, и в обоснование этого толкования уместно процитировать письмо от Саймса, пришедшее неделю спустя.
«Тебе нет нужды приезжать, чтобы сообщить Парксу о предстоящей операции. По твоей просьбе – и совершенно не веря в результат – я подверг его воздействию икс-лучей, которые, как я тебя уверял, совсем бесполезны в этом деле. Признаюсь честно: теперь я не знаю, что и думать. Опухоль неуклонно уменьшается в размерах и плотности. В полной мере очевидно, что она рассасывается.
Лечение, которое проходит Паркс, изобрел доктор N. К нам попадали пациенты, которым оно не принесло ни малейшей пользы. Очень часто эти несчастные облучались до последнего, когда операция, которая могла бы увенчаться успехом, делалась невозможной из-за распространения опухоли. Однако Паркс сразу после начала лечения икс-лучами стал поправляться. Опухоль остановилась в росте, а затем начала уменьшаться.
Я пытаюсь описать тебе ситуацию со всей беспристрастностью, на какую способен. Не забывай, что в случае Паркса рак не был доказан. Я говорил тебе, что это можно выяснить лишь при операции. Все симптомы указывали на рак (как видишь, я пытаюсь сохранить лицо), однако мой диагноз, хотя и подтвержденный доктором N, возможно, был ошибочным. Такое поведение опухоли вполне естественно, если она не злокачественная. Известна масса случаев, когда доброкачественные опухоли рассасывались сами собой. Это странное, но не экстраординарное явление. Например…
Однако случай Паркса принципиально отличается. Я не сомневаюсь, что опухоль имела раковую природу и единственным шансом его спасти была операция, да и тогда я бы рассчитывал лишь на облегчение боли и дал бы ему не больше года, в лучшем случае – двух. Вместо этого, по твоей просьбе, я применяю другое лечение, и, если он будет поправляться теми же темпами, через неделю-две опухоль уменьшится до узелка, а в дальнейшем, полагаю, и вовсе рассосется. Учитывая все обстоятельства, если ты спросишь, что вылечило Паркса, я буду вынужден ответить – икс-лучи. Я не верю в такое лечение, однако вижу, что он выздоравливает. Предполагаю, что эту идею тебе подсказал жулик-медиум в притворном трансе, вдохновленный Эскулапом или каким‐нибудь иным языческим божеством. Ведь ты говорил, что спешишь домой по спиритическим делам…
Словом, Паркс поправляется, а я столь старомоден, что думаю, лучше уж пациенту выздороветь от недоказанного лечения, чем умереть под моим искусным скальпелем… Конечно, мы, ученые люди, ничего не знаем, но должны принимать лучшие решения из возможных при нашем невежестве. Я был твердо убежден, что скальпель – единственный способ спасти пациента, а теперь, когда мое мнение опровергнуто, единственное, что я могу спасти, – моя честность, что я и сделал этим письмом. На досуге расскажи, сам ли ты додумался до лечения икс-лучами, или тебе это подсказал какой‐нибудь лжепокойник.
Всегда твой, Годфри Саймс.
P. S. Если то был жуткий голос из могилы, скажи по секрету, кто медиум. Хочу быть справедливым…»
Вот и вся история. Читатель волен объяснить ее согласно своему темпераменту. А мне пора запечатывать эту рукопись в конверт, чтобы Паркс (который снова со мной) успел отправить заказную бандероль для издательства до ухода сегодняшней почты. В окно я увижу, как он бодро шагает по улице, по которой одним снежным утром шел Махаон.
Negotium Perambulans
Случайный турист, путешествуя по Западному Корнуоллу, может заметить на высоком голом плато между Пензансом и Лендс-Эндом ветхий столб с поблекшей надписью «Полерн 2 мили», указывающий выщербленным пальцем на круто уходящую вниз узкую дорогу. Впрочем, очень немногие окажутся настолько любопытны, чтобы проехать две мили ради места, которое лишь мимоходом упоминается в путеводителях несколькими скучными предложениями: рыбацкая деревушка с церковью, не представляющей особого интереса, за исключением некоторых резных и расписных деревянных панелей, ныне образующих ограждение алтаря, а ранее принадлежавших к другому зданию. В церкви Святой Криды (напоминают туристу) похожая отделка сохранилась куда лучше и представляет больший интерес, так что даже путешественников духовного толка Полерн не соблазнит. Никто не заглотит столь ничтожную приманку, а вид очень крутого спуска, который в сухую погоду щетинится острыми камнями, после дождя превращаясь в грязный ручей, окончательно убедит туриста не
