Не бойся меня - Дарина Александровна Стрельченко
– Смотри на меня. – Саша вскинула голову. Он встретился с ней глазами. – Не отводи взгляд.
Он положил руки на стол. С хрустом разломил печенье. Несколько крошек просыпались на серое дерево.
– Мне хочется обсудить с тобой кое-что, прежде чем… прежде чем мы начнем ужин. Са-ша. Ты ведь понимаешь: мы оба попали в ловушку, созданную нами самими. Ты мечтала о моих письмах, и они привели тебя ко мне. А я наслаждался игрой в кошки-мышки… Пока не решил перейти наследующий уровень.
– Какой «следующий уровень»? – Она слышала дрожь в голосе, когда говорила; она не узнавала свой голос.
– О, пожалуйста, не волнуйся, – усмехнулся он. – У меня уже есть опыт. Но, – он поднял руку и приложил палец к губам, – не говори ни слова, пока я не разрешу. Ты молчишь, пока я не прошу тебя мне ответить. Ладно?
Он внимательно смотрел на нее, не отводя глаз. Саше казалось, что кто-то держит ее за плечи, не давая пошевелиться. Что воздух сгустился, что она начинает медленно задыхаться.
– Ты же хотела понять меня? – серьезно, наблюдая за ее реакцией, спросил он. – Хотела понять, зачем я тебе? Так что́, если я расскажу тебе о том, что привело меня к этому?
Он поднял бровь. Саша молчала.
– Ты можешь говорить. Можешь ответить.
Саша молчала.
– Молчание – знак согласия, – констатировал он. – Ты обвиняешь себя в том, что попала сюда, так? Ты чувствуешь себя уязвимой… – Он снял с подлокотника кресла ее лифчик, далеко не новый голубой лифчик, и намотал бретельку на палец. – Уязвимость и самообвинение… Повернись к стене. Повернись и не двигайся, пока я не разрешу.
Саша остолбенела.
– Ну?
Она медленно повернулась к стене. Трещины в штукатурке. Раскрошившийся кирпич. Надписи на чужом языке, штрихи и знаки.
– Вот так. Я всего лишь… учу тебя. Это всего только правила игры – чтобы ты знала и не делала глупостей. Можешь повернуться.
Что я делаю тут? Почему я тут? И чего я жду?
– И давай уже наконец поужинаем, я тоже голоден.
Саша сидела с деревянной спиной, не в силах пошевелиться.
– Филе форели в белом вине. Телятина с травами и грибным соусом. Фруктовые мармеладки. Что ты хочешь?
Саша не могла ответить. Язык одеревенел, отказываясь повиноваться.
– Ах да. Я разрешаю тебе ответить.
– Ничего, – хрипло произнесла она.
– Пожалуйста, выбери что-нибудь, – очень спокойно попросил он. – Я старался для тебя. Последние месяцы я стараюсь исключительно для тебя. Не стоит… недооценивать.
Саша мотнула головой.
– Са-ша.
Она еще раз качнула головой, крепко держась руками за сиденье. Было холодно и душно. От духоты казалось, что мир вокруг размазывается и съезжает куда-то. Когда он поднялся, она удивилась, что он не скользит по накренившемуся бетонному полу, а уверенно идет к ней. Она сжалась на стуле. Откуда-то появилась веревка.
– Заведи руки за спину.
– Нет!
Он мягко провел ладонью по ее щеке.
– В следующий раз я ударю. Заведи руки за спину, Са-ша.
Она, кажется, только теперь поняла, куда попала. Паника вскипела и мгновенно наполнила до краев, хлынула наружу, обожгла, оставила без последних сил и заставила обмякнуть на стуле, подчинившись. Саша смотрела на то, как огоньки свечей прыгают, отражаясь в боках крупного винограда, и чувствовала, как веревка обвивает запястья, поднимается выше, добирается до локтей.
– Теперь, пожалуйста, ешь, Са-ша.
– Как? – выплюнула она.
Он ударил ее по щеке так сильно, что мотнулась голова.
– Скажи мне, что тебе положить. Наклонись над тарелкой и ешь.
– Я не…
– Я разрешил тебе только назвать блюдо. И я объяснил правила. Не делай глупостей, Са-ша. Форель. Бульон. Телятина. Мармелад?
Саша молчала.
– Хорошо, я выберу сам. Форель.
Он пододвинул к ней блюдо с форелью. Смотрел на Сашу внимательно, сосредоточенно, без лишних эмоций. Не торопил, но и… Что-то в его взгляде заставило ее склониться над тарелкой. Нежное белое филе, ломтик лимона, зелень.
– Ты знаешь, что я хочу увидеть, верно? Давай.
Она наклонилась ниже. Слабый рыбный запах, теплый пар. Саша схватила зубами кусок и попыталась прожевать. Челюсти двигались с трудом, щека горела, мысли метались густыми черными волнами.
Он дождался, пока Саша проглотит.
– Тебе нравится? Теперь я хочу, чтобы ты выпила бульон.
Он убрал блюдо с форелью и поставил перед ней серебряную супницу. Снял крышку. Бульон отливал перламутром – как его пуговицы, – наваристый, с искусно вырезанными звездочками моркови. Супница была больше ее лица. Саша, преодолевая отвращение, тошноту и страх, выдавила:
– Я не смогу выпить без рук.
– Ах да… Хорошо.
Он зачерпнул бульон серебряным половником. Поднес половник к губам Саши.
– Так лучше, Са-ша. Ты умница, – произнес он, явно наслаждаясь. – Еще глоток. Тебе не горячо? Вот так. И еще.
Отложив половник, он взял с кресла ее майку и аккуратно вытер ей уголок рта.
– Что ты хочешь еще?
– Ничего, – прошептала она.
– Хорошо. Я развяжу тебя. Но ты все равно должна держать руки за спиной. Ты поняла меня? Кивни, если да.
Саша кивнула, чувствуя жжение и жар, – словно ее всю наполнили горячим бульоном.
– Мне нравится быть с тобой здесь. Письмами я мог контролировать только твои эмоции. Здесь я могу контролировать твое тело. – Он обошел ее, встал за спиной, принялся разминать плечи. – Ты так напряжена. Успокойся. Ты замечательно справляешься, все будет хорошо. Слушай мои слова и повторяй за мной.
Она пыталась сосредоточиться на действиях, на дыхании, на своих мыслях. Она попыталась переключиться мыслями на папу. Где он? На маму. Что с ней? На Вадима. Он ведь ждет ее там, на Лиговском… Она еле слышно застонала от безысходности.
– Слишком рано. Слушай мои слова и делай, что я говорю. Покажи мне свои руки.
Саша колебалась, не понимая, какому приказу следовать. Он сказал держать руки за спиной. Щека уже не горела, но словно окаменела.
Он усмехнулся.
– Покажи свои руки. Вытяни вперед.
Саша вытянула руки, задев чайник. Обожглась, ойкнула и отдернула руку.
– Теперь подними их.
Саша подняла, чувствуя себя нелепой марионеткой. Она поняла вдруг, что напоминала ей эта комната: сцену. Сцену кукольной ярмарки. Она бы отдала все, чтобы вернуться в тот вечер.
– Сложи руки за головой и подними подбородок.
Саша подчинилась. Он говорил отчетливо, монотонно; слова создавали ритм, она начинала тонуть в нем. Ей казалось, она погружается в опасную зависимую игру – глубже и глубже.
– Выше.
Он говорил, делая между словами большие паузы. Он взял ее за талию и заставил наклониться. Саша уперлась лбом в шершавую ледяную стену. Он провел ладонью по ее спине, убрал с шеи волосы и коснулся кожи
