Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон

Одновременно с этим в комнатах прислуги раздался звонок, и вскоре появился Франклин.

– Откуда звонили? – спросил я.

– Из спальни мистера Джека.

Я чувствовал, что все перенервничали в отсутствие сколько‐нибудь вразумительного повода. Миссис Франклин показалось, что я вошел в спальню, она испугалась от неожиданности, обнаружив, что никого нет, оставила на сквозняке зажженную свечку, и та потухла. А происшествие со звонком имело вполне невинное объяснение.

– Наверное, мышь наступила на провод. Джек сейчас в моей спальне – зажигает для миссис Франклин свечу, – пояснил я.

Тут Джек спустился, и мы прошли в гостиную. Мои слова, судя по всему, не убедили Франклина: у нас над головой, в спальне Джека, звучали его медленные задумчивые шаги. Потом он перешел в смежную спальню, и шаги стихли.

Тем вечером мне невероятно хотелось спать, и я отправился в кровать раньше обычного, однако спал плохо: тяжелый сон без сновидений то и дело прерывали внезапные пробуждения, и в эти моменты я чувствовал себя полностью проснувшимся. Иногда в доме стояла совершенная тишина, и лишь ветер вздыхал среди сосен, но порой мне слышались приглушенные шаги, а в одно из таких пробуждений я готов был поклясться, что кто‐то поворачивает ручку моей двери. Я зажег свечу и убедился, что слух меня обманул: дверь не открывали. И все же, стоя у порога, я как будто слышал шаги в галерее. Изрядно, признаюсь, встревоженный, я выглянул наружу, но в галерее никого не было, а дом затих. Из спальни Джека доносился умиротворяющий храп. Успокоенный, я вернулся в постель, чтобы проспать до утра, а когда вновь открыл глаза, утро уже прочертило на горизонте красные линии, и тревога, не покидавшая меня с вечера, совсем прошла.

На следующий день после обеда полил дождь, ручей разбух и помутнел. Меня ждали неотвеченные письма, и я вернулся домой около пяти часов – один, так как Джек оптимистично надеялся еще что‐нибудь выудить. Я устроился за письменным столом в гостиной с акварелями, выходившей окнами на дорожку перед домом, и провел за работой несколько часов. К семи закончил и уже готовился зажечь свечи, как заметил в сумерках человека, поднимающегося по тропинке среди розовых кустов. Сперва я подумал, что это Джек, но тут же со странным беспокойством понял, что к дому шагает незнакомец. Приблизившись, он немного помедлил, подошел к окну вплотную, едва не уткнувшись носом в стекло, и пристально посмотрел на меня. В свете зажженных свечей я хорошо разглядел его лицо, и, хотя видел этого человека впервые, его черты и фигура почудились мне знакомыми. Он улыбнулся зловещей загадочной улыбкой и двинулся к двери.

Хотя улыбка мне совсем не понравилась, человек все же выглядел знакомым и явно собирался попасть в дом, поэтому я вышел к парадной двери, чтобы его встретить. Ожидая увидеть гостя на пороге, я распахнул дверь и обнаружил за ней лишь мрачные сумерки да ливень. При этом нечто невидимое проскользнуло мимо меня в дом, заскрипели ступеньки, и через мгновение прозвонил звонок.

Франклин всегда откликается на вызов с нечеловеческой скоростью, так что уже в следующую секунду постучал в дверь Джека, вошел и довольно скоро вышел.

– Господин Джек еще не дома?

– Нет. Опять звонили из его спальни? – спросил я.

– Да, сэр, – невозмутимо подтвердил Франклин.

Я вернулся в гостиную. Вскоре Франклин принес лампу и поставил на стол, над которым висела детально прописанная акварель с печью для обжига. Взглянув на нее, я с леденящим страхом понял, почему лицо человека, зловеще улыбнувшегося мне в окно, показалось таким знакомым: он был как две капли воды похож на молодого мужчину с картины. Куда же он подевался? И что вошло в приоткрытую дверь?..

В этот момент в глаза мне заглянул страх. Во рту пересохло, сердце колотилось в глотке. Это длилось не дольше мига; потом страх отвернулся, однако он был неподделен – не опасение, не мрачное предчувствие, не внезапный испуг, а леденящий страх. Тем не менее он ушел сам собой, а его место, можно сказать, узурпировала логика. Да, я, несомненно, видел человека на дорожке перед домом и думал, что он идет к парадной двери, а он просто пошел другим путем. Или – здесь страх вновь поднял голову – то невидимое, что проскользнуло мимо меня, и был человек? А если так, что он такое? И почему лицо и фигура этого человека до такой степени похожи на скрупулезно выписанного мужчину возле печи?

Я принялся спорить со страхом, для которого не было иных оснований, кроме разительного сходства лиц и самопроизвольного звонка из спальни. Убедил себя в том, что обычный человек из плоти и крови прошел мимо парадной двери и вышел на главную дорогу. Уверил себя также в том, что проскользнувшее нечто – всего лишь моя фантазия. Наконец, напомнил себе, что звонкам случалось самопроизвольно звонить и раньше. Прошу читателя поверить: я выиграл спор со страхом, и он покинул меня. Мне было неуютно, но не страшно.

Я вновь уселся у окна и занялся письмом, которое просило (хотя и не требовало) ответа. Прямо перед окном лежала дорожка, ведущая между соснами на поле, к печи для обжига. Переворачивая страницу, я взглянул в окно и увидел нечто странное, а ветер, дувший со стороны поля, донес до меня необычный запах. Увидел я дымок, вьющийся над трубой, а почуял запах жареного мяса. Запах наверняка шел с кухни, где как раз готовили ужин, – так я сказал себе, чтобы больше не смотреть страху в глаза.

Послышались шаги на дорожке, хлопнула парадная дверь, и в гостиную вошел Джек.

– Хороший улов, – сообщил он. – Ты слишком рано сдался.

Он подошел к столу, над которым висела акварель, изображающая мужчину возле печи для обжига, и долго на нее смотрел.

Наконец я нарушил повисшее молчание.

– Видел кого‐нибудь?

– Да. А что?

– Я тоже видел – мужчину с этой картины.

– Ты знаешь, это призрак, – сообщил Джек, садясь рядом со мной. – В сумерках он спустился к реке и с час простоял возле меня. Поначалу я принял его за человека и предупредил, что лучше отойти, если он не хочет попасть на крючок. А потом понял, что он не настоящий, и забросил крючок прямо сквозь него. Около семи он двинулся к дому.

– Тебе было страшно?

– Нет – до ужаса интересно. Значит, ты тоже его видел. Где именно?

– За окном. Думаю, сейчас он в доме.

Джек огляделся.

– Ты видел, как он вошел?

– Нет, но почувствовал. И вот еще что странно: печная труба дымится.

Джек выглянул в окно. Уже почти стемнело, однако вьющийся дымок над печью был еще различим.

– В самом деле. Жирный грязный дым. Схожу-ка я разведать.