Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон
И я продолжил путь, дивясь вот еще чему: с самого того момента, как я вошел в лесочек, мне не встретилась ни одна птица. Даже сейчас, пересекая поляну, я косился по сторонам – но тщетно; а вскоре опять шагнул под густые древесные кроны. Преобладали здесь буки; росли они тесно, и земля под ними была голая, если не считать ковра прошлогодних листьев да тощего ежевичника. В этом загадочном сумеречье, под сводом ветвей, невозможно было что-то разглядеть по сторонам тропы; зато я впервые за все время нахождения в лесочке уловил звуки, намекающие на живое существо. Что-то зашуршало неподалеку от меня; я подумал, что это кролик. Однако я не услышал легкого топоточка, характерного для мелких зверьков. Нет, это было тяжелое создание (куда там кролику!), и перемещалось оно с осторожностью крупной твари, которая тщится не поднимать шума. Я остановился – что-то мне сейчас предстанет? – но сразу же замерли и звуки. И в тот же миг я учуял слабый, но омерзительный запах – такой исходит от свалки, так пахнет гниль; а впрочем, была в нем едкость, более характерная для того, что еще живо, нежели для того, что уже разлагается. Меня затошнило; не желая приближаться к источнику вони, я поспешил своей дорогой и вскоре добрался до опушки.
Прямо передо мной лежал луг, а за ним уже виднелась железная калитка, соединявшая две кирпичные стены; сквозь кованый узор я разглядел лужайку и цветники. Слева стоял дом; и он, и сад при нем купались в сиянии угасающего дня. Хью Гранджер и его жена сидели на лужайке в окружении разнопородных своих питомцев: уэльской овчарки, золотистого ретривера, фокстерьера и пекинеса. Эта компания чисто по-собачьи отреагировала на мое вторжение, но скоро я был узнан и с радостью впущен в дружеский круг. Нам было что рассказать друг другу, ведь я уезжал из Англии на целых три месяца, а Хью за это время успел унаследовать от дядюшки-отшельника вот этот самый особнячок и за пасхальные каникулы, неустанно трудясь вместе с Дейзи, в нем обустроиться и обжиться. Определенно, с наследством чете Гранджер повезло – дом, в который меня тотчас повели, представлял собой очаровательное строение эпохи королевы Анны и был чрезвычайно удачно расположен у подножия горного хребта Норт-Даунс, густо поросшего вереском.
Мы уселись пить чай в небольшой, отделанной панелями гостиной с видом на сад. Скоро важные и крупные новости в нашей беседе уступили место милым мелочам. Дейзи уточнила, пешком ли я добирался от станции, и спросила, по какой именно дороге – прямо через лесок или в обход?
Вопрос был задан как бы между прочим, я не уловил в тоне Дейзи ни намека на истинную заинтересованность моим выбором пути. Однако заметил: не только она сама, но и Хью ждет, что я скажу. Хью как раз чиркнул спичкой, желая закурить, но не поднес огонек к сигарете, покуда не услышал моей ответ. Да, я шел лесочком, подтвердил я; однако делиться впечатлениями от этого лесочка нашел неуместным. Не мог ведь я, в самом деле, говорить всерьез о потускневшем свете и о ни с чем не сообразном запахе! Я шел через лес – вот все, что я сообщил моим друзьям.
Мы были знакомы с незапамятных времен – вот почему, решив для себя, что готов рассказывать лишь о приятностях прогулки и в тот же миг заметив, как скрестились взгляды моих хозяина и хозяйки, я легко расшифровал мимику обоих. Хью и Дейзи сигнализировали друг другу о чувстве облегчения: дескать, по крайней мере, наш гость не обнаружил в лесу ничего особенного – и слава богу. Я же тогда, не дождавшись паузы после моего ответа, вдруг вспомнил про тишину и отсутствие птиц, мысленно отнес это природное явление к числу безобидных и счел себя вправе упомянуть о нем.
– Кое-что странное все-таки было, – начал я (и тотчас увидел, как насторожились Хью и Дейзи). – В лесу мне не встретилась ни единая пичуга – я даже голосов птичьих не слышал.
Хью наконец закурил сигарету.
– И я такое замечал. Ума не приложу, что бы это значило. Речь идет об остатках реликтового леса, пернатые должны там водиться с доисторических времен. Тем не менее я, подобно тебе, ни разу не видел и не слышал ни единой птахи. Кстати, мне и кролики не попадались.
– А я было подумал, что сейчас выскочит кролик, – произнес я. – Что-то шуршало по прошлогодней листве.
– Ты видел кролика? – уточнил Хью.
Мне вспомнилось, как я счел, будто звуки не похожи на топоток кроличьих лапок.
– Нет, не видел, – отвечал я. – Наверно, это был вовсе не кролик, а куда более крупное животное, судя по шуму.
Вновь мои хозяева переглянулись – тут уж я обмануться не мог – и Дейзи поднялась.
– Мне нужно идти, – сказала она. – Почту забирают в семь, я же все утро провела в праздности. А вы что будете делать?
– Я бы предпочел какое-нибудь занятие вне дома, – сказал я. – Хорошо было бы осмотреть ваши владения.
Вскоре мы с Хью вышли за калитку в сопровождении когорты собак. Владения четы Гранджер поистине были очаровательны: за садом лежало озерцо, где тростники полнились пением птиц, далее – травянистая равнина, откуда при нашем приближении порскнули лысухи и водяные курочки. За равниной уже начинался вересковый склон, густо населенный кроликами; собаки, предвкушая пиршество запахов, бросились обнюхивать норы, а мы уселись передохнуть. Остальную часть поместья занимал лес – на него-то мы и глядели. Даже теперь, в сиянии предзакатного солнца, нам казалось, что лес окутывает тень – хотя он должен был бы, подобно озерцу, равнине и склону холма, нежиться в сиянии, ибо ни единое облачко не пятнало небосвод, а почти горизонтальные солнечные лучи заливали всё и вся светом восхитительного алого оттенка.
